Макс почувствовал, как его сознание расширяется, охватывая не только Москву, но и всю структуру Разлома – древнюю сеть энергетических линий, пронизывающих реальность. Он видел всё сразу: прошлое, когда Разлом находился в равновесии; настоящее, искажённое экспериментами; и множество потенциальных будущих, разветвляющихся как бесконечное древо возможностей.

В этот момент абсолютной ясности Макс понял, что должен сделать. Он не мог просто закрыть Разлом – это разрушило бы естественный порядок вещей. Вместо этого он начал перенаправлять энергию, восстанавливая древние каналы и барьеры, которые поддерживали баланс веками.

Артефакты, синхронизированные с его волей, превратились в узловые точки новой структуры. Одиннадцатый Кристалл, парящий в центре конструкции, служил гармонизатором, очищающим искажённую энергию.

Кравцев, видя, что его планы рушатся, предпринял последнюю попытку вмешаться. Но было поздно – его трансформированное тело больше не могло противостоять силе восстановленного баланса. Синяя энергия, составлявшая его сущность, начала распадаться, возвращаясь в Разлом.

– Ты… не понимаешь… величия… – его голос затихал, растворяясь в потоке энергии.

Последние слова Кравцева потонули в нарастающем гуле трансформирующейся реальности. Портал в центре площади начал схлопываться, но не хаотично, а упорядоченно – как закрывается цветок с наступлением вечера. Существа из Разлома медленно отступали, не сопротивляясь, а принимая восстановление естественного порядка.

Момент триумфа был омрачён осознанием цены победы. Тело Макса, находившееся в самом эпицентре энергетического вихря, начало терять материальность. Он чувствовал, как его физическая оболочка растворяется, становясь частью самого Разлома.

Но это не было концом. Скорее, трансформацией.

В последний момент, когда портал почти закрылся, Алина увидела, как фигура Макса распадается на мириады светящихся частиц. Но вместо исчезновения они реконструировались в новую форму – всё ещё человеческую, но изменённую, словно отлитую из чистого света.

Макс шагнул из закрывающегося портала, и Алина с изумлением увидела, что его глаза теперь постоянно светились мягким синим светом, а на коже проступали светящиеся символы, похожие на те, что были на артефактах.

– Ты… жив? – она неуверенно протянула руку.

– Да, – голос Макса звучал странно, с лёгким эхом. – Но изменён. Я стал… мостом.

– Мостом?

– Между мирами. Связующим звеном, хранителем баланса. – Он осмотрел свои руки, светящиеся изнутри. – Часть меня теперь принадлежит Разлому, а часть – этому миру.

Постепенно Красная площадь возвращалась к нормальному состоянию. Искажения реальности исчезали, здания принимали свои обычные формы. Но некоторые изменения остались – странные символы на брусчатке, необъяснимые световые эффекты вокруг башен Кремля, области, где законы физики работали чуть иначе, чем положено.

Москва больше никогда не будет прежней. Как и Макс Северов.

Месяц спустя после событий на Красной площади Макс стоял на крыше высотки на Котельнической набережной, наблюдая за городом. Москва казалась прежней – потоки машин, спешащие люди, привычный городской шум. Но теперь он видел больше.

Энергетические линии, пронизывающие город, словно светящиеся вены. Остаточные карманы искажённой реальности – места, где законы физики всё ещё работали иначе. Тонкие трещины в ткани мироздания, через которые иногда просачивалась синяя энергия Разлома.

Его новое зрение, его новое состояние было одновременно даром и проклятием. Макс больше не был просто человеком, но и не стал чем-то полностью иным. Баланс, которого он добился для города, отразился в его собственной сущности.