– Мы с ним однажды встречались, долго говорили, он, видно, запомнил меня, чем-то я его зацепил. Тогда он был Координатором. Мы крепко повздорили…

– Знаю. Ваш разговор записали. Но хода не дали.

– Опять он вмешался?

– Не исключаю.

– Повезло мне? – спросил Тарс.

– Еще как, – отозвался Франк и закрыл глаза. – Ты, верно, забыл, что я доверил тебе ключ и тем подписал себе смертный приговор. А теперь не желаешь говорить со мной о Еве. По крайней мере, скажи, она на свободе?

– На свободе, – сказал Тарс.

– Вот это хорошо, – еле слышно выдохнул Франк. – Больше мне ничего от тебя не нужно. Можешь катиться ко всем чертям… Проваливай!..

– Я почти не спал последние сутки, – заговорил Франк, как только Тарс вновь вошел в его камеру и запер за собой дверь, чего обычно не делал. – Лежал, смотрел в потолок, ничего у меня не болело, это я понял позже, когда анализировал наш разговор. Ты догадался, кто я такой на самом деле. Но догадаться одно, а знать точно совсем другое. Я подумал, что именно ты должен знать, – достоин. Готов выслушать? Это не займет много времени.

– Говори, – сказал Тарс. – Сказки люблю с детства.

– Смеяться над умирающим человеком дурно, – сказал Франк серьезно. – И стыдно. А еще лекарь…

– С чего ты взял, что умираешь? Скоро поправишься. Неделя, другая…

– Ты удивительно добрый человек, Тарс. В прежние времена я бы насторожился – приучен не верить. Теперь рад, что встретил тебя. Считаю, что мне повезло. Итак, слушай внимательно. Перед самым исходом в нашем ведомстве произошли перемены: командор Фарн принял решение обновить руководство службы. Это означало, что люди из его ближайшего окружения, всего их было шестеро, начали забывать о своем долге перед государством – быть честными и бескорыстными. Они провинились настолько, что простое отстранение от власти уже не уравновешивало их прегрешения. И он вынес свой приговор – все они были исключены из жизни. Именно такими словами он проводил этих людей туда, откуда возврата нет. Ни для грешника, ни для праведника. Тогда он приблизил меня и моего давнего товарища и соперника Хрома – назначил нас своими заместителями. Сколько помню, всегда был только один заместитель, теперь же почему-то стало два. Вскоре выяснилась причина: он принял решение разделить службу примерно поровну. Одной половине во главе с Хромом было предписано оставаться на Земле, где работы убавилось, вторая под моим водительством отправлялась на космодром. Так я со своей командой оказался в составе экспедиции. Кстати, членам моей группы категорически запрещено показывать, что они знают друг друга, а также кто они на самом деле. Предельная конспирация – у нас это так называется. Теперь, когда я надолго или навсегда выпал из обоймы, два десятка опытных оперативников осиротели. Возникает проблема: как с ними быть дальше. Что предпринять немедленно, чтобы эти ребята, отчаявшись связаться со мной, не начали сбиваться в стаю. Представляешь, что произойдет? Специализированная сила, лишившаяся законного управления, окажется беспризорной… Они, конечно, попробуют выбрать вожака, но верить ему, подчиняться не будут из принципа. Распад этой машины, Тарс, нельзя допустить ни в коем случае. И вот какая мысль меня посетила. Я вынужден передоверить сеть другому человеку – временно. Вместе с кодами связи и прочими атрибутами. Ни один из моих поддужных для выполнения этой миссии не годится. Принципиально. Причиной тому избыточные авантюрные наклонности, бездумная преданность делу, зачаточный интеллект и многое другое, столь же неодолимое. Кроме того, возвышать одного над равными остальными у нас не принято – немедленно возникает опасность раздора, а это прямой путь к катастрофе. Вожаком может быть только посторонний, обязательно назначенный сверху. Я знаю этого человек. Его имя Тарс.