Незаметно плебеи сплотились, из их среды выделились агитаторы, зашумели митинги. Наконец они наотрез отказались выходить на работу – забастовали. Их попробовали наказать – ограничили в еде. В ответ они начали мародерствовать, отнимая последнее у немногочисленных исступленных, которые не смели дать им отпор.

Власти вступили в переговоры с бунтовщиками. Удалось утрясти все претензии, кроме двух, удовлетворить которые, не ущемив при этом права местных жителей, не было никакой возможности.

Во-первых, они потребовали достойной и обильной пищи. Положение с питанием скоро выправили, хотя источники пищи – сельскохозяйственные угодья Острова вместе с армией роботов, безжалостно разграбленные и истребленные отступавшими отрядами Координатора, только начинали оживать, но до первого урожая было еще далеко. Коренные жители тоже терпели скудость рациона, довольствуясь небогатой однообраз-ной пищей из стратегических запасов.

Во-вторых, они захотели избавиться от надзирателей – исступленных, которые на самом деле были пожилыми мастерами с обширными трудовыми навыками и опытом. Удовлетворить это их пожелание было намного сложнее, поскольку плебеи не были способны даже на простую самостоятельную работу. Им нужно было поминутно подсказывать и показывать, как и что следует делать. Причем они, не утруждая себя усвоением приемов труда, выполняли порученную работу небрежно, спустя рукава. Нередко приходилось разрушать до основания сделанное и все начинать сызнова.

Сообразив, что их претензии не могут быть удовлетворены полностью, а силы исступленных ограничены, плебеи забыли о контрактах и договоренностях. Не желая слышать никаких доводов, они бросили приготовленное для них общежитие, где находились все же под присмотром, и откочевали на окраину города, самовольно захватив полуразрушенное здание местной школы, частично взорванное при отступлении по приказу Координатора. Обосновались в нем и с наглой бесцеремонностью приступили к наведению собственных порядков в ближней округе.

Вскоре их передовой отряд обнаружил Большую Лабораторию и множество прозябающих там изголодавшихся девушек-плебеек. Покатилась шумная нескончаемая оргия.

В конце концов они обзавелись оружием – отступавшие побросали его немало. Начались убийства, причины которых были однообразны и незатейливы: не поделили девчонку или кусок хлеба – пуля в лоб.

Мириться с беспределом дальше не было никакой возможности. Созвали Сенат. Единогласно при воздержавшемся Адаме постановили: подавить бунт силой, плебеев собрать и немедленно вернуть на Континент. Выполнение этой задачи поручили Кенту. Он справился с ней, как всегда в кратчайшие сроки и малой кровью.

На Острове был восстановлен порядок. Было также принято решение: если уж завозить плебеев, то только юных, которые хотели и могли учиться в восстановленном университете. Взрослых же разрешили привлекать по-прежнему, но лишь небольшими группами под конкретные задачи, обязательно с предварительным обучением и под полную ответственность работодателей.

Зачинщиков бунта после краткого энергичного дознания и определения вины построили на площади перед входом во дворец. Получился жидкий ряд – два десятка изможденных слабосильных немолодых мужиков, соединенных общей цепью, в ручных и ножных кандалах. Они едва держались на ногах после обработки в застенках разъяренного Кента, отомстившего за нескольких своих солдат, потерянных в схватках. На их лицах стыла, навсегда закрепившись, непримиримость. Дай волю таким ребятам – вцепятся в горло, не отобьешься.

Ожидали Владетеля.