В дом ворвались шумной ватагой – полтора десятка оборванных грязных мужиков, голодных и жадных. Афоня возился на кухне – разогревал сковородку, готовясь испечь лепешку из последней горсти муки. Юри дома не было, он отправился в очередной поход в лес за дичью.

– Ну-ка ты, козел нечесаный, чего уставился? – прокричал с порога горластый молодец, голова которого была перевязана белой тряпкой с бурыми пятнами крови, судя по замашкам, предводитель шайки. – Давно людей не видал? Говори, кто в доме живет?

– Еще Юри, – неприязненно отозвался Афоня, не отвечая на грубость. – Мы с Континента.

– Рабы, что ли?

– Нет, не рабы. Мы просто живем здесь.

– Как вы сюда попали?

– Нас привезли друзья – Адам и Ева.

– Кто такие – ваши друзья?

– Адам теперешний Владетель. Этот дом принадлежит ему, – соврал Афоня и пожалел – плебеев это известие не испугало, напротив, они обрадовались.

– А теперь этот дом наш, – закричал кто-то.

– Мы его реквизируем…

– Братцы, да мы же самого господина Владетеля уделали.

– Мы здесь поселимся навсегда, у него целый дворец в городе. Ему хватит…

– Точно, хватит…

– И даже много будет.

– Я бы на вашем месте поостерегся, – сдержанно посоветовал Афоня. – Господин Владетель шуток не понимает. Он у нас строгий…

– А как он узнает?

– У тебя есть связь с городом?

– Говори…

– Так и узнает, – вежливо ответил Афоня, дождавшись, когда шум голосов поутихнет. – А связи у меня никакой нет. Про связь Юри знает. Спросите у него, когда вернется. Видел у него такую штуковину, называется коммуникатор. Можно связаться с кем захочешь…

– Ладно, подождем Юри. А пока вали на стол все съестное, что есть в доме.

– Мы страшно голодны.

– И вина неси, не жалей.

– Вина? – удивился Афоня. – Здесь нет никакого вина.

– Быть такого не может, – рявкнул кто-то. – Не пудри нам мозги, козел.

– Ты за козла ответишь, – не выдержав, ощерился Афоня. – Сказал же, никто здесь вина никогда не держал и не пил. Здесь жил профессор Гор, отец старого Владетеля, дед нынешнего. Он был трезвенником.

– Куда же девался трезвенник? – поинтересовался предводитель.

– Прилетели на вертолете солдаты Координатора, господина Гора повязали и увезли. Потом убили. Тогда как раз прежний Владетель помер. Остался Адам – в тюрьме. Нас тоже в тюрьме держали.

– Болтаешь много…

– Язык-то укоротить можно…

– Мы ждем, – подвел итог предводитель. – Шевелись. Мы голодны.

– Мне угостить вас нечем, – продолжал упираться Афоня, почуяв, что скоро приступят бить. – Вот придет Юри, принесет голубей, пожарю, а так у меня только лепешка. Пресная. Собрался испечь да выйдет всего одна – последнюю муку подобрал.

– Тогда мы изжарим и сожрем тебя, – возгласил кто-то не в меру веселый.

– Поджарим и с солью… – уточнил другой.

– Так и соли-то нет, – уныло проговорил Афоня.

– Ты, кажется, доигрался, – прорычал предводитель, нахмурившись. – Мы спалим этот паршивый домик.

– Хоть погреемся…

– И тебя заодно с ним…

– Дом-то чем виноват? – возвысил голос Афоня. – Я же говорю, дом принадлежит господину Владетелю, и если вы посмеете его сжечь, вам уж точно будет не сдобровать.

– Ах, вон ты как? – крикнул предводитель. – Мое терпение лопнуло, господа. Ну-ка, пошел на улицу! Полкан! Поди, прихлопни этого идиота.

Поднялся здоровенный детина – Полкан, сграбастал Афоню за шиворот, потащил вон из дома. Афоня терпел, не упирался, и вывернуться не надеялся, не было у него сил, чтобы совладать с такой мощью. К тому же с юности был он приучен к терпению и к тому, что все в этом мире по воле божьей.

Полкан волоком вытащил Афоню во двор, прислонил к стенке. Попятился на несколько шагов, взвел затвор автомата, целя Афоне в живот. Но выстрелить не успел. В недалеких кустах раздался щелчок, детина обмяк, осел и медленно, неохотно повалился на бок. С его виска на лицо весело побежала черная струйка крови.