– Спасибо, Пётр Аверьянович, больше вопросов не имею. Пойду я.

– Может, чаю вместе попьём?

– Раз приглашаете, не откажусь.

– Вот это дело!

И Руденко встал за кружками…

После чаепития Берестов сначала нашёл Николая. Тот сидел и чистил оружие. В лагере царило оживление, предстоял бой, уже отлаженный Тишковым механизм настраивался на предстоящее выступление.

– Николай, мне бы поговорить с тобой, – поздоровавшись, попросил Алексей, – наедине.

– Это можно. Пошли. Есть такое место, там нас никто не потревожит.

Чертак повёл старшего лейтенанта за собой и привёл в действительно укромное место среди деревьев и кустов. Оно обладало примечательными свойствами, было незаметно, раз, и два – уединившиеся собеседники могли легко видеть все подходы к себе, а, следовательно, никто нежелательный нагрянуть незамеченным не смог бы, разве только бестелесно.

– Ну, Алексей, выкладывай своё дело.

– Дело не простое…

– Понял уже, говори, как есть.

– Я не корреспондент.

– Смекнул уже, – усмехнулся Николай, – когда лихо с тремя фрицами управился. Впечатлило. С заданием к нам?

– Крот в отряде, – сразу объяснил суть дела Берестов.

– Вот жеж! … – ругаться Николай умел, коротко и ёмко, – а я-то думаю, что это нас Тишков на старое место привёл. Думал, стратегия хитрая какая.

– Мне нужна твоя помощь. Его необходимо выявить и обезвредить.

– А мне с чего такое доверие? – вдруг поинтересовался Чертак.

– Ты свой!

– Как там древние говорили – лаконично! Ладно, что от меня требуется.

– Поговорить с теми двумя, что моими «свидетелями» были возле обоза. Уверен, ребята надёжные.

– Испытанные, – подтвердил Николай, – сделаю.

– Хорошо, а то мне не с руки их искать, внимание лишнее привлекать.

– Понятно.

– Нужно устроить засаду, но так, чтобы ни единая душа о ней не прознала. Скоро уйдут несколько рот, лагерь опустеет.

– Мы же партизаны, Алексей. Это я возьму на себя.

– В поле зрения должна быть землянка с Тишковым и Руденко, а также под наблюдение нужно взять Губарева, но, главное, Чепца. Вот с последнего глаз не сводить.

– Неужели Никита!? – сильно удивился Чертак.

– Возможно, надо проверить.

– Думаешь, постарается убрать командиров.

– Время для этого подходящее! Ну всё, расходимся.

Движение в лагере лишь на первый взгляд выглядело хаотическим, на самом деле, каждый знал, что делать, куда идти. Берестов прошёл в типографию. Там никого не было. «Хорошо, – подумал Алексей, и принялся копаться в куче фотографий, стараясь найти те, крайне нужные, – ага, вот они, Чепец здесь неплохо вышел. Теперь бы дед не сплоховал». Сунув фотокарточку в планшет, вышел наружу и стал глазами искать деда. Шумейко облюбовал себе одно место и предпочитал проводить время там. Соорудил себе скамеечки, столик, в общем уют создал. Но деда Берестов не увидел.

Поиски заняли некоторое время, но увенчались успехом. Макар Осипович занимался хозяйственными вопросами возле конюшни, пыхтя своей трубкой, с которой не расставался. Говорил по сему случаю: «Товарищ Сталин трубку курит, видать, думать помогает. Вот и мне не грех пустую голову полезным забивать».

– Здорово, дед – Шумейко любил, когда с ним запросто, по-свойски.

– А, Алёша, и тебе здоровья желаю. С чем пожаловал? Ты говори, а я буду дело делать. А то, видишь, сбруя в негодность пришла.

– Делай, делай. У меня к тебе вопрос имеется, крайне важный. Без тебя мне никак не обойтись.

– Оно, конечно, если так – проговорил польщённый дед, – сказывай, не тяни жилы-то.

– Я тебе несколько фотографий покажу. Ты рассмотри их очень внимательно, очень. Архангелы твои, дед, мне покоя не дают.

– Что так? Аль в бога веруешь?