Дурново в задумчивости шагал по своему кабинету.

– Александр Васильевич, переговорите с Гапоном в присутствие Рачковского, после чего ещё раз выскажите мне своё мнение. Тогда и решим относительно денег, – сказал министр.

На следующий день Гапон, Рачковский и Герасимов встретились в кафе «Де Пари» на Невском проспекте. Рачковский для разговора снял отдельный кабинет и заказал изысканные закуски. Герасимов видел Гапона год назад, когда тот ещё был священником.

«Костюм не только красит человека, но может его изуродовать, – усмехнулся жандармский полковник, – в рясе Гапон выглядел истинным пастырем душ человеческих, а теперь какой-то фигляр».

Был Гапон в дорогом костюме, но при этом имел потасканный вид – мятый пиджак и грязный воротничок рубашки, волосы растрёпаны и торчат в разные стороны, словно никогда не знали расчёски. Как говорится: «Встречают по одёжке…», потому всё сказанное Гапоном полковник Герасимов воспринял критически, и не поверил ни одному его слову.

В 23.00 он, распрощавшись с Гапоном и Рачковским, отправился на Фонтанку в Департамент полиции, в этом здании была также квартира министра МВД Дурново. Пётр Николаевич пригласил его в свой домашний кабинет..

– Гапон не принесёт нам никакой пользы, – заявил Герасимов, – нет необходимости платить ему деньги

– Хорошо,– задумчиво ответил Дурново, – в этом деле не будем доверяться Гапону.

Однако утром следующего дня на приём к министру МВД пришёл Пётр Рачковский, и убедил его что Гапон сможет завербовать Пинхуса Ротенберга.

***

Савинков и Фёдор Назаров приехали в Петербург не для того что бы разобраться с Николаем Татаровым. Основной их задачей была подготовка убийства министра внутренних дел Дурново. В Петербурге к ним присоединились – Владимир Зензинов, который в декабре 1905 года участвовал в восстании в Москве, а после его подавления перебрался в Петербург. Зензинов привёл в группу Сергея Ильинского, тот входил в Москве в боевую дружину эсеров, базировавшуюся в Фидлеровском училище. При разгроме этой дружины Ильинский был арестован и два месяца просидел в Бутырской тюрьме. Так как во время ареста оружия при нём обнаружено не было, через два месяца он был отпущен. После освобождения Ильинский перебрался в Петербург, где и повстречал Зинзинова. К группе присоединился Адмирал (Лев Зильберберг), который привёл с собой Ивана Двойникова, Евгения Кудрявцева и Рашель Лурье по кличке Катя. Группа тотчас же начала наблюдение за Дурново по уже отработанной схеме – стали извозчиками, газетчиками, посыльными и папиросниками. В этот раз динамитную мастерскую решили организовать в Гельсингфорсе54. Финляндия хоть и входила в состав Российской империи, но финская полиция смотрела сквозь пальцы на деятельность русских революционеров. Они ничего не сообщали своим русским коллегам про русских революционеров в Финляндии.

В Гельсингфорсе жил эсер-боевик Борис Моисеенко по кличке Опанас. Он в 1905 году он был в группе Савинкова, когда готовили покушение на великого князя Сергея Александровича. В марте 1905 года по доносу Зинаиды Жученко-Гернгросс, Опанас был арестован, однако следствию не удалось доказать его причастность к убийству великого князя Сергея Александровича. Просидев полгода в Бутырке, Борис Моисеенко-Опанас 21 октября 1905 года был амнистирован по Манифесту царя от 17 октября 1905 года. Моисеенко вместе со своей женой Марией Беневской (партийная кличка Генриетта), поселились в Гельсингфорсе. В январе к ним приехал член Боёвки эсеров по кличке Семён Семёнович55. Мария Беневская в 1905 году обучалась в Париже, в мастерской Биллита, изготовлению бомб. Именно по этой причине Семён Семёнович приехал к Опанасу и Генриетте. Они должны были организовать динамитную мастерскую. Фёдора Назарова Савинков в слежке за Дурново не задействовал, а держал в резерве.