Мало того, что мне приснился кошмар, так я ещё и упал! Я свалился с этого треклятого стеллажа!

А в это время в моей уютной подсобке спит и в ус не дует мерзкая мелкая пигалица!

Я с удовольствием припомнил всё, что высказывал Лих сотоварищи насчёт меня, сейфов и ситуации в целом, с не меньшим удовольствием повторил, чувствуя, как возрастает моё с ним согласие. Нарезал пару кругов по музею, забрался на ненавистную верхнюю полку и понял, что дальше так продолжаться не может!

Она сама будет умолять, чтобы её отсюда выпустили!

Кого любят мерзкие пигалицы? Правильно, милых розовых пуши-ыстиков! А кого они терпеть не могут – до дрожи в коленках? Правильно – злобных монстров!

И «злобный монстр» решительным шагом направился к двери в подсобку, верней, к очень удобной щели под ней.

О том, что на место этой пигалицы могут прислать кого-то другого, я старался не думать. Решаем проблемы по мере их поступления. У нас тут очень туго с кадрами в последнее время, я не говорил?

Я ошибся, мурхе не спала – сидела на постели и испуганно таращилась на дверь. Что ж, так даже лучше. А то ещё не разобрала бы спросонья, что к чему.

Собраться в комок – замечательным прыжком с места и прямо на колени, бесстыдно оголенные – как удачно!

А в следующий миг оказаться на полу, в противоположном от кровати углу!

Она сбросила меня ладонью, даже не завизжав, лишь приглушенно пискнув. Впрочем, рука, потянувшаяся за плошкой со светлячком, заметно подрагивала. Ага, ещё не все потерянно. Я скорчил зверскую рожу.

– Т-твою налево! – проклацала зубами девица, облегченно вздыхая.

Что? Облегченно? Какого фикса?!! Где паника и крики? Где сверкающие прочь пятки, в конце концов?!!

Тем временем эта… эта… му-ур-рхе-э присмотрелась(!) ко мне повнимательней, и задумчиво, и очень тихо, произнесла:

– Вот уж кто, действительно, жертва опытов над хомячками… И откуда оно тут взялось?

Оно?! Жертва опытов?!

Ну, всё! Этого я стерпеть не мог! Я высказал всё наболевшее, пользуясь наработками Лиха и добавив от души своего! Как жаль, что меня не поймут...

И, чтобы донести свою мысль, я шипел, рычал, скалил зубы и недвусмысленно ими клацал, подразумевая, что засыпать в музее будет крайне неразумным, наскакивал к постели и отпрыгивал, требуя убраться подобру-поздорову.

Девица смотрела...

Хотел бы я себе польстить, что с возрастающим испугом, но я честный. Хуже того, даже те крохи страха, которые светились в её глазах при взгляде на дверь, постепенно таяли. И какой фикс объяснит мне, что там – в этих глазах – забыло любопытство?! Она точно девушка?

– Хм, – это существо неясного пола уперлось локтем в колено, уложив подбородок на ладонь. – То есть там, – она кивнула на дверь, – в музее – ругался тоже ты?

И тут я сел на пол (осталось только лечь).

– Ты меня слышишь? – пробормотал я. За всё время моего пребывания тут, до кого я только не пытался докричаться. Впрочем, привираю, специально я обращался только к Доку, Леди Ша, и зав. факультета генной магии – профессору Тройлю. К последнему – потому, что девчонка не особо ошиблась, называя меня "жертвой опытов", ибо в том, что меня не родило ни одно из известных животных, я и сам не сомневался – видел себя в зеркале. Меня не услышали, ни специально, ни случайно, чему я позже очень порадовался, глядя как Тройль препарирует один "чудный плод действия мутагенного заклятия" – розовую и пушистую крыску с мелкими лысыми крылышками. Живую. Бр-р! Ненавижу генных магов. Вырасту – препарирую нафикс!

– Как бы да, слышу, – невнятно ответила "условно-девушка", – причём, кажется даже больше, чем ты хочешь сказать...