– Только не спи, только не спи.

Разум к мужчине так и не вернулся.

Через три дня Александра Кузьминична собиралась вести детей в столовую завтракать. Вдруг раздался вой сирен, возвещавших о воздушной тревоге и очередном налёте немецких бомбардировщиков. Мать вместе с детьми быстро спустились в подвал многоэтажного дома рядом с рабфаком. Там уже было несколько человек: соседи, гражданские, и одна девушка в военной форме, с ремнем, портупеей и браунингом на боку. В петлицах три кубика – старший лейтенант. Послышался гул вражеских самолётов, различались и выстрелы наших зениток. Вдруг совсем близко раздался сверлящий вой падающих бомб. Казалось, они падают прямо в дом, прошивая перекрытия насквозь. Помещение погрузилось в полный мрак, сверху на головы сыпался песок, пыль. Стояли безмолвно, прижавшись друг к другу. Только девушка в военной форме причитала:

– Товарищи, мы погибли. Товарищи, мы погибли…

Юру это поразило – как военный человек может быть паникёром. А то, что этой девушке было всего лет 25, и что, это, вероятно, первая бомбёжка, под которую она попала, мальчишка не понимал.

Когда всё стихло, люди наощупь двинулись к выходу. Он был завален обломками кирпичей и обвалившейся крышей. Проделали узкий лаз, через который выбрались наружу и оказались на краю дымящейся воронки. Оглядевшись, увидели во дворе еще несколько воронок поменьше и искорёженный легковой автомобиль. Трофейный автобус, стоявший во дворе перед налётом, теперь взгромоздился вертикально на единственную уцелевшую стену от полностью разрушенного флигеля. Во дворе от домишек и многочисленных сараев почти ничего не осталось. На крыше одного из уцелевших сараев заметили деда. С утра он лежал на улице на кровати и читал газету. Теперь дед лежал на крыше – на матрасе и с газетой. Живой. Его закинуло взрывной волной. Юра вспомнил о своём коте. Вася сидел в одной из воронок и дрожал. Увидел хозяина, побежал, прыгнул на руки и обнял мальчика.

Юре исполнилось 10 лет. Первый в жизни юбилей. Но о нём никто не вспомнил. Не до праздников.

Вступлению немцев в город предшествовали три дня безвластия. Угольные предприятия были взорваны, чтобы фашисты не смогли добывать топливо. Властные структуры эвакуировались. Люди были предоставлены сами себе. Надвигалась страшная неизвестность, из кинохроники уже знали о зверствах фашистов. На долгие годы эти три дня вошли в обиход под названием «растащиловка». Толпы людей, тысячи человек метались по городу от магазина к больнице, от склада к учреждениям. Тащили домой всё, что могло хотя бы как-то пригодиться. Внешне это походило на безумство. Рядом с домом, где жили Резниченко, располагались магазины, продовольственный, промтоварный и аптечный склады. Юра с мальчишками увидели, как толпа напирала на ворота во двор складов. В толпе послышалось:

– Начальник ОРСа пришёл. Хищенко… Хищенко…

Хищенко попытался урезонить людей, в ответ послышались возгласы:

– Немцам хочешь всё оставить?

Толпа оттеснила начальника и надавила на ворота. Они упали вместе со столбами. В один миг сбили амбарные замки с ворот складов. Люди хватали колбасу, наполняли маслом ведра, чайники. Юра взял с собой только наволочку, которую наполнил грузинским чаем. Отнёс ее домой и вновь выбежал на улицу. Толпа уже ворвалась в здание швейной фабрики рядом с кинотеатром «Родина». Рулоны ткани размотали на весь квартал, от проспекта Красной Армии до проспекта Победы Революции. Каждый норовил оторвать кусок, разрезая ткань поднятыми с земли осколками стёкол. Мальчишек рассмешило это безумство. Они заскочили в здание швейной фабрики, увидели в цехах коробки с пуговицами и крючками, и усугубляя абсурдность происходящего, высыпали содержимое коробок со второго этажа на толпу. Во дворе дома семей сотрудников НКВД Юрка заскочил в кирпичный флигель. Глаза у мальчишки разгорелись – какого оружия здесь только не было – по углам стояли пики, лежали ружья, винтовки, сабли, патроны и даже старинные двуствольные кремневые пистолеты. Видимо, собрано конфискованное ещё во время гражданской войны. Было там и современное оружие. Юрка схватил сапетку, так называли плетёные корзины, с патронами и поволок её к себе во двор, оставил в сарае. А сам захватил мешок и побежал по библиотекам, благо, они находились рядом – в театре, в горном техникуме и на соседней улице Третьего Интернационала, ныне Ленина. Понравилась мальчишке «История гражданской войны» – картинок много, прихватил однотомник Маяковского с «Окнами РОСТа». Притащил домой несколько томов сочинений Ленина. Красивые книги – в красном переплёте с золотым теснением. В здании горкома партии разжился диапроектором и парой диафильмов. Потом к Юре приходили друзья и подружки сестры Люськи, располагались на полу и в который раз смотрели фильмы о Смутном времени и о сопротивлении Шамиля. А Юра читал титры: