Всеволод, получив известие от сына, во главе дружины поспешил в Рязань. На этот раз войско встало уже под стенами города. Навстречу с князем вышли выбранные на Вече рязанцы. Всеволод встретил их в окружении многочисленной охраны.

– Вы пошто беззаконие сотворили?! Крестное целование ишшо нарушили! – без обычных приветствий выкрикнул он в лицо делегации. – Буйны речи ведёте, сыну мому непокорствуйте!

На что Разя – крепкий бородатый мужик из простых горожан, имевший небольшую косторезную мастерскую, с кривой ухмылкой ответил:

– Ты нам не указ! У себе рапоряжайси! Наш енто град и мы в нём хозяева, а от твоих псов роздыху нету!

– Пошли вона отселя! – вскричал разъярённый Всеволод.

Он приказал вывести из города всех жителей, разрешив захватить с собой только то, что они могут унести с собой. Красавец-град на высоченном берегу широкой полноводной реки, украшенный нарядными теремами и избами в изящных кружевных наличниках, с тремя каменными храмами: Успенским, Борисоглебским и Спасским – на месте которого ещё совсем недавно стоял высокий бородатый деревянный четырёхликий идол, словно всматривавшийся в сказочную даль, был отдан на съедение пламени. Почти вся деревянная часть города сгорела. Немало труда и пота потребуется рязанцам, чтобы он вновь предстал в былой красоте. Но через время он станет ещё краше. Сам князь, удовлетворённый наказанием, повернул домой, расселив самых непокорных рязанцев в Суздальской земле.

…Прошло четыре года без присущих тому времени стычек. Всеволод занемог. Последнее время он всё чаще вспоминал свою первую жену Марию, подарившую ему двенадцать детей. От второй супруги Любавы детей у него не было. Перед смертью Мария собрала всех своих чад и мужа. Они окружили высокое ложе.

– Живите в мире и согласии, – тихо промолвила она. – Помните словеса Ярослава Мудрого, что междоусобица губит и сродников, и отечество. – Мария слабой рукой погладила самых младших и поцеловала каждого. Последним простился с ней Всеволод. Даже у него на глазах выступили слёзы.

Незадолго до своей болезни он замирился с Черемным. Тот вымолил себе полное прощение и выдал свою старшую дочь за его сына – Юрия Всеволодовича. Киевский митрополит Матвей добился освобождения рязанских княгинь, но сами князья всё ещё оставались в неволе. Митрополит пытался усовестить великого князя тем, что тот с детских лет воспитывался в Константинополе и должен бы быть милосердным. Но Всеволод остался непреклонным, ответив на все уговоры одной фразой:

– Для них наука ишо не закончена!

Предчувствуя свою скорую кончину, он вызвал старшего сына Константина и, считая его наследником, начал давать поручения:

– В Ростов посадишь Юрия. Сам тута будешь править.

Константин воспротивился:

– С чевой-то Ростов Юрию? Пущай Суздаль берёт, а я возьму и Владимир, и Ростов.

– Я тебе свою волю молвлю! Сполняй, што я тебе велю! – невзирая на слабость, повысил голос Всеволод.

Ростовские бояре уже до этого имели сношения с Константином и не хотели, чтобы к ним на княжение посадили младшего Всеволодовича. Старший сын, помня их наказы, на этот раз уже более твёрдо возразил:

– Не будет Юрий в Ростове сидеть!

– А я сказал, будеть! – грозно проговорил Всеволод.

Константин резко развернулся и вышел. Всеволод в тот же день приказал созвать лучших людей города и при всём честном народе объявил свою волю, что он оставляет наследником Юрия, а не Константина. Возможно, последняя ссора и ускорила его уход из жизни. После похорон отца Константин уехал в Ростов. Во Владимире стал властвовать Юрий. По восшествию на престол, предвидя в будущем непростые отношения со старшим братом, он тут же отпустил находившихся в заточении рязанцев, одарив их золотыми и серебряными кубками, конями, паволоками