Что не забудем эту ночь.
Не нужно быть крутым поэтом,
Сомненья гоним наши прочь.
3
Шалаш был «загнан» в угол сада,
Защитой от ветров был тополь.
Лайка – душевная отрада,
Охраняла этот «дом» без окон.
Она нам завиляла хвостом,
Кроха всё же замерла на месте:
– Хозяйка входи же ты в «дом»,
А я чай согрею невесте.
Если хочешь, приляг на топчан,
За день так устали ножки.
В церкви пока тебя не венчал,
Ложе в доме только для Крошки.
– А, ты? У входа станешь стражем
Или черешни снова срывать?
Ты, ловелас, ведь со стажем,
Улаживал многих в эту кровать?
Тут уже я от души рассмеялся:
– Нет, никого! Упаси, Господь!
Свободою я наслаждался,
Душа же важнее, чем плоть.
– А, для тебя, всё разве иначе,
Как видишь новый мой шаг?
Если душа горько плачет,
Похоть – не друг, душе – враг.
– Ну выдаёшь, ты, философ!
– А твоя душа тоже плачет?
– Не нужно подобных вопросов,
О боли она не расскажет.
– Лежи, я обувку тебе сниму,
Пусть отдохнут Зайки ножки.
Ни в хоромах, вот так я живу,
Столик, лавка, фонарь, две ложки.
– Но уютненько всё же здесь,
Всё так просто и душе покой.
А комфорт, излишки – это спесь,
Мне и так тут хорошо с тобой.
Ну, если ты сильно хочешь,
То рассказать о себе могу,
В душе моей всё клокочет,
От себя я, мой друг, бегу.
Если кратко, то обстановку
Я решила просто сменить.
На поезде ехала, на остановке
Спрыгнула тут. Ты тянул, что «магнит»…
– Серьёзно?! Понимаю тебя,
Жизнь внезапно трещину дала?
– Подробности эти в душе храня,
Тебя, что тоже она предала?
И мне белый свет был не мил,
Даже не хотелось жить,
Бороться уже не было сил,
И возможно ли вновь полюбить?
– Кроха, иди к столу! Чай готов.
Может хочешь, чего покрепче,
Но не пью я – девиз таков…
А магазин внизу, у речки.
– Не нужно ничего, мне чай.
Слабаки, те уходят в запой,
Я, как-бы родилась, встречай,
Танцуй, Малыш, со мною, пой!
– Выпьем мы за новую жизнь,
Держи, моя милая, чашку.
За любовь! Она – главный приз!
Бог для старта нам дал «отмашку».
4
– Не пил я чай на брудершафт.
– Облить меня, чтоб кипятком?
Красивый окрестности ландшафт,
Ты ознакомь меня с ним потом.
– Ночью красив он особо,
В степи, вдвоём, под звёздным небом,
Где для тебя всё так будет ново
И в стогу, пропахшем с жатвы хлебом.
– Почему бы и нет, в степь идём,
Коль ты в благородности хорош.
Смены ж настроения не ждём?
В степи трава, цветы – не рожь?!
– Ковыль, васильки, ромашки,
Аромат, что духи отдыхают,
От него без ума и монашки,
Мир души позитивом питают.
– Поверю, довольны что будем
И, что ты – не Иван Сусанин.
Что было плохое, забудем,
Ну веди же, Малыш, слову барин.
– Как скажешь, моя госпожа!
Мы пойдём или поедем?
– Ты режешь меня без ножа —
Поняла я, вот здесь он – Эдем.
Кроха крепко меня обняла,
Сердце рвало ей юную грудь.
Как и я, она всё поняла —
Вёл нас, к счастью, в ночь путь.
Задорно урчал мотоцикла мотор,
Экипаж, словно лань, летел,
И встречал нас степной простор,
Душ единство и «спайку» тел.
Словно сказка, та ночь была:
Шатёр звёзд до утра нас укрыл,
Луна же ладьёй проплыла,
Окрыляла нас ночь без крыл.
Мы измяли собою всю степь,
Растолкали соломы копну,
Нам хотелось дуэтом петь,
Души наши поймали волну.
Звёзды неба зажгли нам сердца,
Словно ангелы в чувствах парили.
По писанию судеб Творца,
Он нас свёл, чтобы мы любили.
Мы любили, как в крайний раз,
В роще охали в такт соловьи
И не ради потехи, проказ,
Словно были мы в мире одни.
Словно мир весь так опустел,
Никому, что нет дела до нас,
А по пылкости страсти тел,
Нам стихи посвятил сам Пегас.
И в том нежности было столько,
Что стал мягок тёртый сухарь,
Стрекотали кузнечики – «горько!»,
Венец ромашек, степь – фата и алтарь.
5
Через день она уезжала,
Обещая ко мне вернуться.
Мысль в сознанье дрожала,