Ветер закружил вокруг, поднимая пыль, и я чуть было не закашлялась. Хотелось распрямиться, найти дракона хотя бы глазами, махнуть рукой.

– Заповедник, – шепнул мне на ухо Шэн.

Да. Заповедник.

– Сама сказала, что не хочешь замуж.

Не хочу.

– И семью не хочешь оставлять.

Не оставлю.

И тут очень не вовремя подросший Эш вдруг решил расправить крылья. Он зарычал громко, подражая дракону Райяна, и взмыл вверх.

Мы с Шэном оба задрали голову, проводив его ошарашенными взглядами.

– Забудь о нем, не смотри туда, – поставил крест на Эше друг детства, схватил меня за руку и потащил между домов.

Сказал так, будто сейчас моего дракончика сожрет другой дракон!

***

Хватка у Шэна оказалась крепче капкана. Сколько бы я ни пыталась вырвать руку – не получалось. Придется задействовать запретные способы.

Я размяла пальцы свободной руки и пересчитала ребра парня так, что тот аж подпрыгнул.

Но руку не отпустил! Воистину дипломатическая хватка.

– Эш, – зашипела я, постоянно глядя вверх. Туда, где мой дракончик спикировал прямо на морду огромному черному ящеру.

Ну все. Ему конец. Сейчас кое-кто откроет огромную пасть и слопает мою поделку. А она уже совсем не деревянная, может быть, даже полакомиться сможет.

Но Райян, на удивление, перестал даже головой крутить и взял курс на приземление.

И я его понимаю, конечно! Встретить маленького дракончика – это же чуду подобно! Если не съест, перепутав с голубем, то представляю, какие пойдут слухи!

– Если сразу не съел, значит, мелкий выживет. Вернется потом. – Шэн тащил меня вперед за собой, не обращая внимания ни на мои оглядки, ни на упирание голыми ногами в землю.

Черный дракон сел за деревьями метрах в ста от нас, и я услышала довольное урчание Эша. Он мурчал, словно кошка!

Когда тебя едят, точно так себя вести не будешь.

Я подобрала юбку, бросила последний взгляд на деревья и заспешила. Хватит быть якорем Шэна. Буду считать, что Эш на практике драконизма. И вообще, мне тут подумалось… Вдруг приведет с собой Райяна и все не будет так плохо, как говорил Шэн?

– Заповедник, – вдруг напомнил друг детства, не глядя на меня, словно прочитал мои мысли. – Думай о заповеднике, как только начинаешь сомневаться. И пей больше воды.

– Ага, пей и думай. Думай и пей, – повторила я с шутливым тяжелым вздохом, пытаясь немного расслабиться. Вышло как-то нервно.

И тут вдруг я заметила фигуру, которая спешила со всех ног. Одной рукой мужчина придерживал шляпу, а второй прижимал к себе квадратный маленький чемоданчик.

– Отец? – удивилась я.

– Папа? – Шэн всегда называл моего отца именно так, еще с детства.

Мы оба знали, что если Джордж Веджвуд двигается быстро, а не привычно важно-степенно, то случилась беда.

– Мэд! – увидел меня папа и замахал рукой, но не остановился.

Стало еще тревожней. Что-то случилось? С племянниками? С мамой?

Я со всех ног бросилась догонять отца, Шэн не отставал.

– Куда ты пропала? – Отец на бегу оценил мое платье и как-то особо негодующе-разочарованно выдохнул. – Ханни совсем плохо! Держи и беги домой как можно быстрее. Здесь лекарства.

Я схватила чемоданчик и пустилась по улице со всех ног, неприлично подобрав юбки платья.

– А лекарь? – услышала я вопрос Шэна отцу.

– Все на конференции! Все до одного! – отчаянно завыл папа, и я поняла, что дело как никогда плохо.

Пусть Ханни после четырех детей и была похожа на тепличный цветок, но когда я уходила, она спокойно читала книгу детям при свете ночника. Как за такой короткий промежуток времени все могло стать так плохо?

Стоило переступить порог, как тревожная атмосфера пропитала меня насквозь. Близнецы неподвижно сидели в гостиной и даже не играли, вжали головы в плечи и слушали, что происходит в соседней комнате. Из кухни мимо гостиной и в гостевую спальню носилась Касс с младшей малышкой на руках. Стоило ей увидеть меня и бальное платье, как она сначала открыла рот, чтобы отругать, а потом заметила чемоданчик медикаментов в руках и облегченно выдохнула.