Неужели она все же обнажится перед ним?

- И закатай губу, - добавила госпожа, верно оценив его масляный взгляд. – Если будешь послушным… медвежонком, я разрешу тебе посмотреть.

Только посмотреть?!

- А если мне понравится ванна, ты сможешь сделать массаж. Ступней.

Госпожа точно не садистка? Томас скрипнул зубами.

- Ты все еще здесь, медвежонок?

[1] 100 по Фаренгейту – около 40 градусов по Цельсию.

13. 12. Идеальный любовник

Мира

У Миры действительно не осталось сил на полноценную сессию, и мучить Томаса она не собиралась, но подразнить его, завладев контролем – почему бы и нет? Не признаваться же сразу, что она принимает его предложение. И есть время подумать, стоит ли позволять ему больше, чем он рассчитывает.

Томас проявил чудеса сообразительности. В ванной комнате Мира хранила много разных баночек и бутылочек с маслами, и он безошибочно выбрал запах, который нравился ей больше всего.

- Почему именно это масло? – поинтересовалась Мира, расслабляясь в обжигающе приятной воде.

- Так пахнет твоя кожа, - ответил Том и нахмурился: - Госпожа, я ошибся?

- Все хорошо, медвежонок.

Мира не могла запретить ему смотреть, да и не хотела, и он пожирал ее глазами безо всякого смущения. Это льстило: она не стеснялась своего тела, а внимание такого молодого мужчины, как Том, было приятным. Наверное, при желании он мог уложить в постель любую девчонку одним только взглядом.

«Он и тебя уложил, - напомнила себе Мира. – Только еще об этом не знает».

- Помоги мне, osito.

Том бережно промокал кожу теплым полотенцем, как будто боялся ее повредить. Его руки задержались на груди и на ягодицах – нормальная реакция здорового мужчины. И в том, что он ее хочет, не было никаких сомнений.

Они оба молчали. Мира расслабленно поддавалась робким ласкам, Томас прерывисто дышал, подрагивая от возбуждения, и снова умолял – взглядом. Манипулятор! И где он научился так строить глазки?

Мира провела пальцем по стволу члена, заставив Томаса пошатнуться. Терпение – не его добродетель? Придется воспитывать.

- Отнеси меня в спальню, медвежонок.

Отнес, уложил на кровать – и рухнул рядом на колени.

- Diosa…

- Тебе не кажется, что фамильярно и невежливо величать меня соседкой? – перебила его Мира.

Как она и предполагала, Томас тут же смутился. Она прищурилась, ожидая, как он будет выкручиваться. Попыхтев, он все же признался, что обманул ее с переводом.

- Богиня, значит...

- Ты знала, - догадался он и помрачнел. – Накажешь?

- За богиню? – Мира сделала вид, что удивилась. – Ты мне льстишь, но это приятно.

- За обман, - пробурчал он.

- О, медвежонок… - Она ласково погладила его по плечу. – Мне нравится, что ты схватываешь на лету. Обойдемся без карательного урока.

Томас поймал ее за руку и поцеловал ладонь.

- Я видел масло для массажа. Ты позволишь…

Мира фыркнула и перевернулась на живот.

- Позволю, - ответила она. – Посмотрим, не хвастунишка ли ты.

Массаж Томас делал так же профессионально, как Сабрина, которая работала в клубном салоне красоты. Даже лучше. Мира почти отключилась, расслабившись в его сильных и бережных руках.

«У него должен быть изъян, - размышляла она, ощущая, как отступают усталость и напряжение. – Он слишком хорош, во всем».

Нельзя же всерьез считать недостатками любопытство и нетерпеливость.

- Тебе не нравится моя грудь, медвежонок?

Перевернувшись на спину, Мира из-под полуопущенных век наблюдала, как Томас тщательно обходит пальцами круглые холмики, не решаясь к ним прикоснуться.

- Ты позволила массаж, а грудь… это интимная ласка… Diosa… - пробормотал он смущенно.

- Что-то тебе ничего не помешало тискать мои ягодицы.