– Я тоже! – поделилась с ней «сокровенным» Джулия.

– Тогда я мигом! – обрадовалась девушка. – Вам только пирожков? Или может молочка или кофе или чая?

– Давай и чая, – согласилась с предложением Джулия. – И… как тебя, кстати, зовут?

– Как нашу экономку, Марчелла, сеньора, – улыбнулась девушка. – Только её все зовут Элла, а меня Марч!

– Приятно познакомиться, Марч, – расплылась в широкой улыбке её собеседница.

– А мне как приятно, сеньора!

Джулия нахмурилась.

– Никаких сеньор, Марч! – надув губки, с шутливой строгостью приказала она. – А то я обижусь! Для тебя я – Джули!

– Ой, ну как же?.. – зарделась, словно маков цвет, Марч. – Нельзя же! Меня заругают!

– А мы только наедине! – предложила Джулия. – Так никто не узнает. И никто тебя не заругает! А теперь бегом за пирожками! И побольше! И чтобы никого не обделить, бери все, которые есть! Главное побольше! Только, Марч, – остановила она девушку уже у двери. – Пожалуйста, не говори никому, что я плакала.

– Конечно же нет! – заверила польщенная доверием и дружбой высокородной особы девушка. – Что ж я не понимаю!

Как только Виктория осталась в погребе наедине с отцом, неловкая тишина обрушилась на неё, словно снежная лавина, оглушая, обездвиживая и заставляя сердце биться как сумасшедшее. Она не могла заставить себя взглянуть отцу в глаза.

Сцепив пальцы в замок, она отчаянно пыталась придумать, что сказать, но мысли путались и все оправдания своему поведению, которые приходили ей в голову, казались жалкими и никчемными.

Не знал, что ей сказать и Дэвид. Вино в его бокале уже закончилось, что «несколько» усложнило продолжение процесса «дегустации».

– Мне ужасно жаль, – наконец прошептала Виктория, подняв на отца глаза. – Я не планировала этого… Я не собиралась его целовать! У меня этого даже в мыслях не было…

«Только в эротических фантазиях…» – мысленно саркастически прокомментировала она своё не особо правдивое оправдание.

– Я, честное слово, не знаю, как это получилось! Просто Рэй мне помог с купажом, и я… Не знаю как! Не знаю, как это получилось! – добавила она, отрицательно мотая головой. На сей раз говоря чистую правду. Она понятия не имела, что на неё нашло. Радость, да, была. Благодарность, да, была. Необъятное счастье, да, было. Но желания поцеловать не было! Она обняла Рэя потому, что её переполняли чувства. И она не могла их сдержать. Она должна была, просто должна была срочно ими с кем-нибудь поделиться. А он был рядом… Она не собиралась целовать его, но его губы… они встретились с её, и она поделилась переполнявшими её радостью и счастью и с ними тоже, в очередной раз саркастически прокомментировала она.

– Мне так жаль, что я огорчила Джулию! Я не хотела осложнить их с Рэем отношения! – заверила она отца. И это снова было правдой.

Дэвид, сочувственно улыбнувшись, задумчиво поскреб затылок. Виктория смотрела на него с тревогой, ожидая его реакции.

– Даже если бы и хотела… – начал он, но не успел договорить.

– Нет! Нет-нет! – отрицательно замотав головой, с паническими нотками в голосе перебила его Виктория. – У меня даже и в мыслях не было! – она мотала головой с такой энергичностью, что Дэвид даже испугался, как бы у неё не закружилась голова. – Мне нравится Джулия! Очень нравится! А Рэй, наоборот, не нравится! Совершенно не нравится! – искренне веря в то, что говорит выпалила она. И только сказав, поняла, насколько нелепо и глупо прозвучали эти её оправдания.

Дэвид шагнул к дочери и обнял её.

– Тори, я всего лишь хотел сказать, что я на твоей стороне, – целуя её в макушку, заверил он. – Не говоря уже о том, что я не видел, чтобы Рэй сопротивлялся, скорее наоборот, он весьма активно участвовал в гм-гм… процессе, – усмехнулся он.