***

— Владимир, консультация нужна. Всплыли кое-какие детали после гибели сына. Немаловажные. – за пару дней до разговора с Томой, Буров вызвал адвоката к себе в загородный дом в выходной день.

Случалось такое не часто и всегда по крайне неотложным делам.

Выглядел Александр Сергеевич невозмутимым, волнение выдавали лишь пальцы правой руки, барабанящие по столешнице письменного стола.

— Буду краток: оказалось, что от Сашки беременна одна из местных девушек.

Буров выдал адвокату информацию максимально ёмко.

— Понятно.Вопрос наследства. Какие притязания у девушки: она планирует рожать или готова получить откуп и сделать аборт? С отцовством, вернее с его отсутствием, мы в любом случае решим, если дойдёт до теста. Одним словом – командуйте, босс. Какая у меня задача, Александр Сергеевич? — Подольский принялся записывать пожелания шефа.

— Нет, Владимир. Всё с точностью до наоборот. Мне нужен этот ребёнок. Сашку я не растил, не дали. Молодой был, бедный, – Буров горько усмехнулся, – с женой брак по залету, по юности. Обоим по восемнадцать лет было. Не успели расписаться и Сашку родить, как уже и развелись. Её родители мне прямым текстом дали понять, что б не лез к ним в семью, под ногами не мешался. А когда недавно узнали, что я поднялся, в люди выбился, вдруг вспомнили про родственные связи. Они далеко живут, пятнадцать лет про меня не думали, общения не искали. Да и я хорош…

Буров нахмурился, ударил несильно, но резко ладонью по столу.

— Я ведь тоже не искал с сыном встреч. Сначала на ноги вставал. Потом некогда. Ещё один брак, ещё один развод. И дальше всё не до того и не до того. Вырос парень без меня. Биологически - сын, а фактически - чужой пацан. Ничего моего. Ни характера, ни взгляда на жизнь. Испортили они парня. Не воспитали как мужика. Ты Сашку видел: шестнадцать лет, а лось вымахал, словно ему за двадцать смело. Не успел приехать, уже с девчонкой закрутил не по-детски. Наглый, циничный. Не отца обрёл, а клад нашёл. "Подфартило" – так он по телефону друзьям обо мне говорил. Не сложилось у нас с ним…

Буров замолчал.

— Квадроцикл этот чёртов попросил… Я виноват перед ним. Я отец, который не был отцом. И не мог уже им стать. Я это понимал.

Подольский слушал внимательно, не перебивая. Исповедь босса это одно, но главное - работа. А тут, похоже, дело с юридической точки зрения непростое предстоит.

— Я стану для его ребёнка отцом, которым должен был быть Сашке. Воспитаю ребёнка так, как надо. Правильно. Тем более, это моя кровь. Ни к чему моему наследнику расти не пойми как.

— Не моё дело, но, - Подольский несколько ошалел от решения босса, – ведь можно родить себе…э-э-э… нормального ребёнка. Вы не женаты, да и годы самые что ни на есть отцовские. Тридцать пять лет всего. Вообще никаких проблем. А с девицей поговорить можно и материально такое предложение сделать, что она на любом сроке аборт побежит делать. И тема закрыта. Никаких бесхозных родственников в анамнезе.

Подольский прищелкнул пальцами показывая, как легко решается задача.

— Нет. Категорически! Никакого аборта не допущу. Я скорее девушку цепями прикую к кровати и витамины силком вливать буду, но ребёнка получу. С женитьбами у меня как с юности не задалось, так и потом лучше не стало. Хватит, наженился. – Буров нахмурился и Владимир Львович понял, что вспоминать прошлое босс не любит. – По хозяйству у меня штат женщин, для любовных утех тоже вариант имеется. А если захочу – будет и не один. Воспитывать детей современные тёлки не умеют да и не хотят. Так и зачем мне жена? А тут всё как нельзя лучше сложилось. Как говорится, не было бы, да несчастье помогло. Сын погиб. Девчонка сирота. Молодая.Пусть родит мне и исчезает из поля зрения навсегда