Пропитывая подушку слезами, вспоминала, как, путаясь в свадебном платье, убегала от торговцев и понимала, что не хочу пережить подобное снова. Я не смогу в борделе с клиентами… Уж лучше сразу с моста сигануть.

Безысходность, блин.

Тихо приоткрылась дверь, впуская из коридора слабый свет. Я напряглась и сгруппировалась всем телом, как будто это поможет, реши Бекет меня изнасиловать.

- Мама? - послышался жалобный голосок, а я вскочила, как ошпаренная.

Маринка стояла у двери и тёрла кулачками заплаканные глазки.

- Эй, ты чего? - опустив ноги на пол, протянула ей руки. - Ну-ка, иди сюда.

Девочка подбежала ко мне, ловко вскарабкалась на колени.

- Мне плиснилось, что ты ушла, - всхлипнув, обняла меня за шею, а я почувствовала, как в груди становится тесно и душно.

- Мариш…

- Можно я посплю с тобой?

Будь я какой-нибудь Ниной Степановной, тут же отправила бы ребёнка к отцу, но посмотрела в эти глаза… Эти маленькие бездонные океаны, в которых плещется надежда и любовь, и не смогла.

- Ладно. Полезай под одеяло.

***

С утра решил зайти к ней, чтобы лично пригласить на завтрак. Возможно, вчера Иван погорячился. Возможно… Хоть угрызений совести по этому поводу и не испытывал. Нечего с ней как с ребёнком, не маленькая. Пора взрослеть.

Но отношения всё же налаживать нужно. У Бекета наметился чёткий план, и его пора воплощать в жизнь.

Стучать не стал, пусть привыкает. Приоткрыл дверь и шагнул через порог.

Сначала даже не понял, что происходит. Под одеялом лежали два комка, а пол рядом был усыпан блестящими обёртками от конфет.

Подошёл ближе, приподнял одеяло. Маринка спала с пальцем во рту, закинув на Милану ногу, а вторая, свернувшись клубком, тихо сопела, обнимая малышку. И что-то пошло не так. Программа в голове тут же дала сбой.

Опустил одеяло, почесал затылок. Зачем он вообще пришёл? А, да… Наладить контакт. Вроде как.

- Подъём! - рывком стащил с девчонок одеяло, и Милана вскочила, как ошпаренная. Выпучила на него глаза, побледнела, сразу же после этого покраснела, а потом подтянула колени к груди, прикрывая свои бежевые трусики. Какая же она ещё… Чистая и нетронутая. Первая мысль спрятать от него своё тело. Возбуждает.

- Ну, пааап, - захныкала Маринка и, схватившись за край одеяла, потянула на себя.

- Я сказал, встаём и идём завтракать, - взяв мелкую за ногу, протащил по постели, а та сонно захихикала.

Милана, наконец, осознала, что убивать её никто не планировал и быстро вскочила с кровати. Укуталась в халат, лишая Бекета удовольствия наблюдать упругие ягодицы.

- Маринка, пойдём умоемся и почистим зубы, - и, не глядя на Ивана, взяла мелкую за руку, потащила за собой.

Девочка обижена? Или пытается показать ему свои зубки?

***

Я не обижена на него, о, нет. Я зла. Зла на него за ту проклятую правду, за его признание, за то, что врывается вот так в комнату, где я сплю, и прожигает своим странным взглядом.

А ещё у меня была целая ночь, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию и принять, наконец, то, что в этом мире ничего не делается просто так, а Бекетов не занимается благотворительностью. И знаете, я смирилась. Смирилась с несовершенством нашего мира, а не с тем фактом, что мне придётся стать любовницей Ивана Андреевича. Вот уж чего-чего, а этого не будет, никогда и ни за что. Пусть даже не мечтает. Разве только силой возьмёт, но об этом думать не хотелось.

Как бы там ни было, и что бы он ни задумал, я решила оградить себя от намёков на секс, этих его нахальных прикосновений и поцелуев. От воспоминания о последнем дрогнули коленки, и пересохло в горле. Абсолютный игнор и арктический холод - на данный момент мои лучшие друзья. Ими и собиралась защищаться.