Я засмотрелся на облака, плывущие по бирюзовому небу, и тут же получил в плечо твердым, умело слепленным снежком. Благородные вурды не прощают подобного вероломства! Завязалась перестрелка. Герда в битве участия не принимала, но смеялась так весело и заразительно, что и мы с Харальдом не могли удержаться, а это весьма сказывалось на меткости и быстроте.

Сошлись в рукопашной. Харальд попробовал применить грубую силу, но нарвался на прием из арсенала Оле Свана. Тут вмешался скользкий снег и остался полным победителем, разом повергнув обоих противников.

Было весело, легко и свободно.

Домой вернулись мокрые, продрогшие, но счастливые. Герда тут же властно отправила нас с Харальдом греться и сушиться у камина, но Вермъер возразил, что он в замке Мёнлус хозяин и должен отдать распоряжения. После чего повелел подать трапезу к огню, а сам куда-то скрылся, но вскоре вернулся в сопровождении Урсулы и дядюшки Освальда. Берит прийти отказалась. Отговорилась каким-то достойным предлогом, но, думаю, просто постеснялась сидеть с благородными хессе.

Харальд и его дядюшка принесли кружки и – о ужас! – причудливой формы ковшик на длинной ручке, источающий характерный запах. Бён. Не-ет, все-таки Вермъер вовсе бездушный и очень коварный тип.

– Это вы у себя на северо-западе хлещете барк как приговоренные! Только чтоб согреться. А у нас тут край утонченных людей, возвышенных чувств и изысканных напитков. Ладно уж, северный варвар…

– Сам ты варвар! Гехт – университетский город. А барк пили еще дружинники Хлодвига Великого.

– Потому и пили, что бёна не было. Держи свое пойло, хлебай, пока не остыло.

Харальд пододвинул мне кружку с духовитым барком.

– А можно, – улыбнулась Герда, – я тоже буду варваркой и попрошу пойла?

Харальд церемонно прижал ладонь к сердцу и оделил гостью желаемым.

Несмотря на злодейские речи Вермъера, барк в замке Мёнлус заваривать умели.

Посиделки удались. Дядюшка Освальд, довольный, что его пригласили, принялся рассуждать о зависимости вкусовых пристрастий от условий жизни – и умудрился делать это столь живо и интересно, что втянул в беседу всех. Тема кухни оказалась тесно связана с литературой и историей. Мы перебрасывались цитатами, подхватывали и развивали мысли друг друга, вступали в короткие споры и при этом не забывали отдавать должное стряпне Хильды.

Ужин закончился, а интересная беседа – нет. Как-то незаметно свернули на тему древних сокровищ и кладов. Я припомнил, как, будучи молодым и глупым – двенадцати годов – учеником хрониста, ездил с Торгримом Тильдом в Форк. Пока наставник узнавал и записывал нечто достойное занесения в летопись, я отправился за городскую стену – взглянуть на курган, в котором, по слухам, был погребен древний воитель, в полном доспехе и с мечом. Имя героя история утратила, зато меч рассказчики расписывали во всех подробностях. Я постоял, посмотрел и… принялся раскапывать курган. Лопаты, естественно, не было, так что руками. Что подвигло меня на подобный идиотизм и чего я хотел достичь, не знаю, но мне удалось выкопать в снегу приличную ямку и уже почти добраться до земляного склона, прежде чем кто-то невидимый довольно сильно хлопнул меня по рукам. На этом разграбление могил и кончилось.

– Драконы с тобой, Ларс! – отсмеявшись, воскликнул Харальд. – Что бы ты делал с мечом, если бы вдруг откопал?

– Понятия не имею. Наверное, потому – и только! – он мне и не дался.

– Да-да, – оживился дядюшка Освальд. – Древние артефакты являются в Видимый мир только с определенной целью. Иначе они просто ускользают, уходят вглубь земли или еще нечто подобное. Странно, что вам, Ларс, вообще кто-то откликнулся. Обычно такое случается только с людьми особенными. Например, нужно быть седьмым сыном седьмого сына…