Двадцать второе мая. Офис питерской конторы «Ваши террасы».

– У меня отпуск с тринадцатого по тридцатое июня. Успеете собрать за это время? – спрашиваю, занося ручку над договором.

– Канееешна! Не сомневайтесь! У нас огромный опыт в этом деле, – отвечает бравый прорабоменеджер Тимур. – К тринадцатому на производстве всё нарежем, к четырнадцатому отгрузим, дня за три соберём.

Именно за это их и выбрала – своё производство. Пилят, красят, и никакой тебе пилорамы на участке. Привозят и собирают это «лего». Сиди, хозяйка поместья, чаи гоняй на природе.

Двенадцатое июня.

Звоню прорабу, чтобы договориться на завтра о доставке. Тишина.

Тринадцатое июня – телефон вне доступа.

Четырнадцатое июня. Прораб нашёлся:

– Завтра вам сваи приедут устанавливать.

Моей радости нет предела, я уже грешным делом подумала, что меня кинули и предоплату я потеряла безвозвратно.

– О, класс! Почти в срок!

Чашка ароматного чая на ротанговом столике стала ближе. Даже повеяло бергамотом и мятой.

Пятнадцатое июня.

Ура! Сваи есть! Блестящие, чёрные, красивые. С крыльца, правда, спуститься без страховки не реально. Но ничего, веревочку натянем и потерпим. Ведь со дня на день террасочке быть. Да и ротанговый столик «Озон» уже подогнал.

Шестнадцатое июня.

Семнадцатое…

Восемнадцатое…

Видимо, бригада ушла в загул, отмечая начало работ на нашем объекте.

– Аллё. Это «Ваши террасы»? Можно узнать, когда одна из них уже станет нашей? А то вестибулярный аппарат при спуске с крыльца сбоит и грозит падением.

– Потерпите, двадцать второго отгрузим.

Обозначенные сроки тают вместе с моим отпуском, а терраса ещё в статусе «проект на бумаге». Собираю волю, нервы и план мести в кулак. По ночам снятся кошмары – осколки чашки и разлитый чай на полу из сосновой террасной доски.

Двадцать первое июня.

– Алле. Завтра во сколько доставка?

– У нас тут накладка. Ждите двадцать восьмого.

(В этом месте «запикиваем» маты.) Виртуальная чашка чая запущена в голову директора террасной конторы.

Отпуск, специально подогнанный под эту мини-стройку, которая превратилась в стройку века, продолжался. Портить его остатки мрачными мыслями было непродуктивно – скоро на работу, а я, как дура, не отдохнувшая. Поэтому сажусь на разваленное крыльцо, свесив ноги в бездну, призываю на помощь оптимистический пофигизм и фразу летучего мужика Карлсона: «Пустяки, дело житейское». Жмурюсь от солнца. Жизнь прекрасна, и никакой прораб Тимур её не испортит.

А что с террасой? Достраивали её вне моего отпуска, я металась между городом и деревней, пытаясь контролировать этот паноптикум. Оказалось, что замеры были сделаны на глазок, по-другому не объяснить, почему опоры не попадали в сваи, на которые они должны крепиться.

Немного отступлю от повествования. Через мою дачу прошло множество строительных контор, но я до сих пор не понимаю: почему те, кто делает замеры, и те, кто потом строит, – это разные люди? Мне кажется, гораздо логичнее схема: кто замерил, тот и построил. А то получается как у Райкина:

– Кто сшил костюм?

– Я пришивал пуговицы.

– А я рукава. К рукавам претензии есть?

Так и здесь, один замерил, а потом бригада из трёх человек пытается собрать этот костюм, и получается нечто среднее между смокингом и робой.

В случае с террасой мне очень повезло с бригадой. Спасибо Паше, Лёше и Саше за их золотые руки, инженерную смекалку и креатив. Если бы не они, я бы так и сидела, свесив ноги в бездну на обломках крыльца. Как они виртуозно подгоняли и стыковали детали, как обшивали торцы террасы, когда материала не хватало, и как мы все радовались тому, что всё получилось. Эмоций хватило бы на отдельную книгу.