– Душман, они, кажется, нас заметили! – один из лысых указывает куда-то в сторону.

– Обнаглели. Сейчас мы их тут прижучим. Душман, звони нашим, пусть подтягиваются. И ментам звони, ментам. Сейчас мы Сычу мочи подольём.

Мужчина в чёрном костюме достает телефон, нажимает кнопки и прикладывает аппарат к уху.

Сергей уже слышит, как незнакомец приказывает. Речь чужая, гортанная, лающая.

Рифкат действительно кричит, потому что вокруг шумно:

– Оружие захватите. Не ссыте, у вас разрешение. И сюда, на площадь. Тут он. Тут.

– Душман, давай Сыча на понт возьмём. Он-то думает, что ты культурный, а ты Душман. Чо кричать-то надо? Чо тогда душманы орали?

– Аллах Акбар! – громко произносит мужчина в дорогом костюме.

Серега подлетает сзади и бьет крикнувшего «Аллах Акбар» под колени. Господин Ибрагимов, взвыв от боли, валится на тротуарную плитку. Телохранители бросаются на Сергея. А он, размахивая дощечками-опорами, орёт на толпу:

– Вон! С площади вон! Все вон!

Женщины с детьми бросаются в сторону, мужчины останавливаются, чтобы внимательнее рассмотреть, что происходит.

Один бритый пытается ударить Серегу в лицо, но Грачёв блокирует удар, захватив ногу противника резко дергает на себя, молниеносно впечатывая кулак правой руки в пах. Второй телохранитель замешкался, поэтому сразу же получил дощечкой между глаз.

Душман орет благим матом:

– Сычовский, паскуда. Он мне ногу сломал! Кто-нибудь! Да уймите его! Мужики! Это буйный, вяжите его, он же Пашку убьёт.

Сергей действительно добивает Пашку. У того на голове видна кровь.

– Вон! Все вон! Сейчас мины полетят! Он уже сообщил! Он душман! Я слышал! Он душман! Аллах Акбар орёт!

На Сергея сзади наваливаются трое здоровых парней. Они пытаются оторвать Серегины руки от Пашкиной глотки. Грачёва трясёт. Он обмякает и уже стонет, умоляя:

– Уходите! Сейчас стрелять будут! Сейчас всех положат!

Появляется милицейская машина, потом подкатывает карета «Скорой помощи». Грачёву заломили руки. Он лежит на асфальте и бешено вращает глазами. Женщина врач загибает Серёге рукав и ставит успокоительное. Медсёстры бинтуют пострадавших. Душмана и Пашку грузят в «Скорую помощь», ещё одному телохранителю рану от опорной дощечки мажут йодом и заклеивают пластырем. Мужчины несут ослабшего Сергея во Дворец культуры. Навстречу им бежит Семён Григорьевич и семенит Клавдия Аркадьевна. Поплывший от уколов Лейтенант продолжает шептать:

– Уходите! Сейчас стрелять будут! Я тогда не успел! Шарики! Уберите шарики! Духи! Они стрелять будут! Я не успел!

Очнулся Грачёв вечером на вторые сутки. Сполз с топчана, ополоснул лицо и, взгромоздив своё тело на коляску, выкатился в фойе. Из актового зала неслась музыка и голоса: высокие детские, томные женские, неокрепшие юношеские. Всё было спокойно. Значит, вчера налёта не было. Душман не успел сообщить своим и скоординировать огонь. Грачёв поправил берет, и весёлым взглядом окинул фойе дома культуры. В дальнем углу толкалось несколько парней. Сергей смутно помнил, что одного из них он где-то видел. Громко позвал:

– Боец, к командиру!

Парни переглянулись. Но знакомый тут же подошел.

– Боец, держи стольник и принеси мне водочки. Выполнять!

– Вы деньги уберите. Я сейчас.

– Вот молодец! Понятливый! Только обращаться надо по уставу, товарищ гвардии старший лейтенант! – Лейтенант широко улыбнулся.

– Извините, у вас знаков различия не видно, – отозвался парнишка.

Через полчаса Грачёв опорожнил полный стакан, крякнул. Посидел с минуту. Сделалось намного лучше. И он покатил в актовый зал. Послушать, как поют салажата.

– На сцену приглашается Ксения Токарева. В её исполнении звучит песня «Нежность».