Его философия не оставляла ни единого шанса, он был убежденным реалистом.

– А я вообще-то знаю ответ на этот вопрос. Вернее, это даже не ответ, а вытекающее. Лишь та женщина, которой ты доверил держать свои яйца в ежовых рукавицах, может называться той самой. Тут скорее вопрос в другом. Некоторые женщины слишком сильно их сжимают, а болеть начинает у всех мужиков… Хоть и в разной динамике. – Мартин с нетерпением ждал ответа Гектора, задумчиво глядя ему в глаза и поправляя перчатку, слетевшую с руки.

– Блин, так ты прав полностью. Даже признавать не хочется. Тогда я дополню твою цитату, сукин ты сын, слушай: «лишь та женщина, которой ты доверил держать свои яйца в ежовых рукавицах, и та, которая может найти тонкую грань в силе их сжатия, может называться той самой!». А что, звучит! Может книгу когда-нибудь напишу на эту тему.

Типичная улыбка Гектора в тридцать два зуба, сопровождавшая его ответ, вновь освещала им путь в непроглядной тьме существования.

Во время работы они еще пару раз поспорили, пару раз согласились с мнением друг друга, пару раз назвали друг друга идиотами и закончили свою смену.

Дойдя до стерилизационного зала и обработавшись по технике безопасности, два товарища снова начали диалог, плавно переходящий в прощание.

– Слушай, Мартин, не завидую я тебе, опять на мозги будут капать. – снимая защитный комбинезон произнес Гектор.

– Ничего, я уже привык. До встречи, дружище, отметь там за меня победу своей любимой команды.

– Не сомневайся, за весь мир отмечу. Это я хорошо умею. – сказал он, расхохотавшись во весь голос.

Сегодняшний день оставил приятный отпечаток в душе Мартина. Он с улыбкой на лице направился домой, проезжая излюбленное высокоскоростное шоссе и обдумывая созданную Гектором цитату.

Странные мысли об автомагистрали, посетившие Мартина с утра, вновь перестали его интересовать. Тождественно, как и остальную тысячу людей, проезжающую тут по своим делам.

Подходя к дому, он, к сожалению, стал свидетелем разговора своей тещи и жены, невольно подслушав их. Голоса доносились из открытого окна на кухне. Они своим диалогом напомнили ему о первопричинах его внутреннего конфликта. А день так хорошо начинался.

– Я тебе всегда говорила, что ты заслуживаешь большего. Милая, я понимаю, что сейчас тяжелые времена, и я знаю, что Мартин старается, но твой статус нас с отцом беспокоит. – первая причина, по которой Мартин был не слишком воодушевлен с утра новостью о приходе родственников, это его теща.

– Чего заслуживаю, мама? Ты в своем уме мне такое говорить? Я счастлива, муж любит меня, обеспечивает нас. А еще у меня есть ребенок, твой внук, между прочим. Иногда твои слова сильно расстраивают меня. – вторая причина. Теперь Долорес понадобится несколько дней, чтобы полностью отойти от разговора с родителями. – Мартин скоро придет, помоги нарезать салат и пойдем за стол. Этот бред я больше слушать не намерена.

«Профессия, самореализация, карьера. Нужно ли все это для того, чтобы до конца стать счастливым? Я чувствую себя счастливым из-за жены и сына. Может в них я самореализовался. Сделал то, что было предначертано мне судьбой и теперь должен быть безусловно счастлив. Но тогда почему, особенно в последнее время, меня так сильно терзают мысли о том, что я не успешен в той степени, в которой всегда этого хотел. Я подкреплял свое эго теорией, что мой успех – это пропорция успеха моей семьи. Что я должен получить все хорошее в этом мире, чтобы отдать все им.» – примерно такими были мысли в голове у Мартина в тот момент.

Зайдя в дом, он первым делом увидел свою тещу. Ее зеленое платье и прямые густые локоны вызывали восхищение. Несмотря на возраст, она была объективно привлекательной женщиной и явно знала об этом.