Таким образом, представление информации – будь то история, драма или любой другой жанр – в повествовательной форме, независимо от того, является ли она правдивой или вымышленной, становится более убедительным, если погружает читателя или зрителя в сюжет. Чем глубже вовлеченность, тем сильнее воздействие на восприятие. Такое погружение является процессом, в котором люди идентифицируют себя с героями и персонажами в истории. Вот почему вымышленные персонажи могут стать такими же реальными, как семья и близкое окружение. Конечно, это необычно, что зрители или читатели становятся персонажами, с которыми они себя идентифицируют. Эти смутные различия между вымышленными и фактическими историями стали еще более значимыми, когда ученые начали исследовать те многочисленные способы, благодаря которым истории влияют на мировоззрение.

Мелани Грин и Тимоти Брок исследовали предположение относительно того, могут ли истории изменить убеждения. Они обнаружили, что по мере погружения в историю меньше осознаются факты реального мира, противоречащие сделанным в повествовании утверждениям. И когда история пробуждает чувства, люди охотно идентифицируют себя с персонажами.

Аннеке де Грааф и Леттика Хустинкс отметили, что участники их исследования указывали на более высокую степень согласованности своих убеждений, когда повествование обладало напряженной структурой и элементами драмы. Это подтверждает важность классической логики и формы изложения истории.

Но вопрос не только в логике повествования или в физиологии процесса восприятия информации. Слушая истории, мы перенимаем опыт, учимся. Исследования также показали, что процесс обучения меняет даже анатомическую структуру мозга. Повседневный опыт, являясь тоже своего рода обучением, способствует созданию новых нейронных связей. Слушая преподавателя, наблюдая за чьей-то работой, сопереживая рассказу товарища, диктора с экрана или погружаясь в сюжет кино, мы продолжаем обучаться. Следовательно, во время всех этих занятий в конечном итоге происходят изменения в строении головного мозга.

Никто не знает о всех тонкостях работы мозга и сознания, но даже то, что уже известно, достаточно, чтобы понять, как мир, его истории и нарративы воздействует на людей и как они заставляют сопереживать, доверять, верить и действовать.

Система восприятия человека мало чем отличается по своей сути от остальных его систем. Если пищеварительная система служит для переваривания пищи, то для сознания такой пищей является информация. Структурированная и последовательная форма этой информации, имеющая смысл и цель, есть нарратив. Что мы получаем от качественной пищи? Энергию, развитие, пользу и удовольствие. Что мы в таком случае должны ожидать от нарративов и нашего мышления?

Не важно, что ты будешь делать в жизни, главное чтобы в конце концов ты стал адвокатом.

Пьер Верн, отец Жюль Верна. Сын стал великим писателем.

Современные знания уже сегодня позволяют целенаправленно корректировать мировоззрение согласно привнесенным извне смыслам и преследуемым извне целям. Мы совершенны и несовершенны одновременно. Господствующий императив потребления здесь и сейчас, свойственный всем нам, уже ставит под сомнение существование будущих поколений. Уверенно можно утверждать только то, что бо́льшая часть человечества, сумевшая выжить при сомнительных режимах и токсичной окружающей среде, будет при любом стечении обстоятельств порабощена рассказанной ей историей. А порабощенные и зависимые люди всегда недооценивают свои собственные способности и возможности.