Вообще-то большую часть времени Катенька была ничего. Но иногда ее клинило. Сегодня был именно такой день. В очередной раз начальница начала пилить меня, что я недостаточно прекрасно работаю. Когда у нее было нормальное настроение, я работала хорошо, когда клинило – я все делала не так.

– Я нормально работаю, разве нет? – спросила я, отлично зная, что последует дальше.

Лицо Катеньки приняло то самое выражение, что-то между измученной матерью и собакой породы бассет-хаунд.

– Да, нормально, даже хорошо, но… Пойми, в этом и проблема! Ты просто хорошо работаешь, и все. Ты не хочешь достигать высот.

– То есть хорошо работать недостаточно? – уточнила я.

– Разумеется, недостаточно, – возмутилась начальница. – С таким подходом вообще не стоит работать. Ты должна каждый день становиться лучше, чтобы издание получало цитируемость, зарабатывало больше… Ты должна душу вкладывать, а не просто работать…

Ну и так далее. Я знала, что этот разговор ни к чему не приведет – завтра она снова скажет, что я лучший журналист на свете. А потом опять передумает. Эти качели гарантированно цепляли меня за все детские комплексы сразу, даже те, о которых я и не догадывалась.

После разговора с Катенькой мир вдруг показался мне мучительно серым. Мне было до крайности необходимо пролить на свою жизнь ярко-розовый свет, чтобы она расцвела во что-то другое.

Скольких еще людей это желание приводило к проблемам?

Жутко захотелось вырваться из рутины, которая крепко держала меня со всех сторон. Нужен был какой-то яркий взрыв, который сломает все это. Незаметно, день за днем окружающий мир связывает тебя с собой тоненькими ниточками. Постепенно их становится все больше. Потихоньку они цементируются. В какой-то момент ты уже не можешь двинуться с места, которое занимаешь в пространстве, ни в одну, ни в другую сторону. Не можешь выйти из кокона, который ты сформировал посреди целой огромной вселенной, чтобы сидеть там в безопасности. Чтобы прятаться. Сначала ты думаешь, что этот кокон вскоре разовьется во что-то большее, вот-вот начнется это магическое превращение из гусеницы в бабочку. Кажется, непременно что-то случится. Но ничего не происходит.

Мне нужно было разорвать кокон, чтобы стать бабочкой. Ну… или чтобы изменить хоть что-то. Забегая вперед, скажу, что Homo Ludens действительно помог мне сломать кокон и кое-что поменять. Правда, когда это случилось, оказалось, что мой кокон висел на тонких ниточках над пропастью. Эти ниточки порвались тоже. И пропасть оказалась совсем не тем, что я о ней думала.

Кроме того, я не знала одного любопытного факта о том, как гусеница превращается в бабочку. Чтобы появилась бабочка, нужно, чтобы гусеница умерла. Гусеница сплетает кокон и растворяется в нем в бульон, из которого потом собираются по детальке части бабочки. Ученые проводили опыты, которые показали: бабочки не помнят некоторых вещей из тех, которые происходили с ними, когда они были гусеницами. Узнав, как происходит этот процесс, я подумала, что бабочки – это вообще другие существа, которые просто пользуются телами гусениц как строительным материалом.

Вот почему мы все так боимся становиться бабочками. Потому что для этого необходимо умереть. Твое прежнее «я» навсегда покидает этот мир, чтобы родился ты новый. Если ты застрял на стадии кокона, то именно потому, что не хочешь умирать.

На обеде мы с Людой подробно обсудили (и осудили) Катеньку. Затем Люда спросила:

– Ну что, решилась? Когда играем?

– Ты что, читаешь мои мысли? – засмеялась я. – Я действительно решилась… Вроде.

– Ты всегда так делаешь, – подруга закатила глаза. – Я предлагаю что-то интересное, ты сразу отказываешься, а спустя час уже жалеешь и передумываешь. Тогда сегодня ко мне после работы?