По данным Ассоциации, академия уже выпустила несколько потоков учащихся и набирает новых. При отборе не принимаются во внимание никакие факторы, кроме готовности к целевому распределению на три года, – это стандартное условие для всех, кто прошел обучение.

"По сути, люди там тренируются убивать, – рассказал глава ассоциации Иван Иванов. – И даже те, кто изначально не был психопатом и просто хотел испытать новые острые ощущения, нарабатывают терпимость к подобного рода занятиям. Нам не удалось выяснить, что именно представляет собой целевое распределение, в реальности оно происходит или в VR, но очевидно, что в нем нет ничего хорошего и законного. Также очевидно, что подобные технологии открывают возможности и для других нелегальных занятий. В связи с этим призываем запретить игру Homo Ludens на территории Российской Федерации".

Из всего этого мое перевозбужденное игрой сознание вынесло только одно: в Людусе не соскучишься.

***

А вот в реальном мире я продолжала отчаянно скучать. В метро я снова включила игру про лабиринт. Немного потыкав в экран, плюнула и убрала телефон. Эта игра меня больше не увлекала.

Среди ночи меня подняли звонком с работы из-за очередного новостного скандала. До четырех утра я трудилась, а потом, после пары часов неглубокого сна, еще и в офисе пришлось сидеть. Я ожидала, что Катенька оценит мою самоотверженную преданность делу. Но начальница продолжала цепляться ко мне со своими идиотскими претензиями. Источники Люды (в лице редакторов соседнего отдела) донесли, что Катенька разводится с мужем, поэтому ей необходимо куда-то сливать негатив. Я не имела ни малейшего желания выслушивать ее бредни, но деваться было некуда.

Сегодня Катенька прицепилась к моему внешнему виду.

– Слушай, ну я устала уже, – заунывно вещала начальница. – Я не знаю, как тебе еще объяснить. Нельзя так одеваться на работу.

– Что не так?

– Нужен стиль кэжуал. Джинсы – это не кэжуал.

– А какой?

– Ну… расхлябанный, – тон у Катеньки был такой, словно она уже отчаялась объяснить хоть что-то такой непроходимой тупице, как я.

Я оглянулась вокруг. Все были в джинсах. Катенька вообще-то тоже – просто в черных. Все журналисты, которых я знала, отличались неспособностью одеваться в деловом стиле. Многие еще и не умели обращаться с утюгом (например, я).

– Но ты тоже в джинсах, – не удержалась я. – Они черные, но это джинсы. А у меня серые.

Катенька горестно вздохнула.

– С тобой невозможно разговаривать. Ну что ты на меня переводишь? Не джинсы это. Просто ткань похожей текстуры. У тебя еще и майка мятая. Я уже опасаюсь получить втык от Антонины.

Антонина была начальницей более высокого ранга, чем Катенька. Я нашла ее взглядом. Она была в розовых джинсах с рваными дырками на коленях и ужасной рыжей майке – слишком мятой даже для меня. Впрочем, ладно, может, я себя и недооцениваю.

– Но она тоже в джинсах. Они даже рваные, – невинно сказала я.

Лицо Катеньки стало совсем драматическим.

– Майя, я сдаюсь. Правда. Я не знаю, как нам с тобой работать. Ты меня совсем не понимаешь…

И еще минут двадцать в том же духе.

С утра у Люды было очередное мероприятие, она появилась в редакции только ближе к обеду. В столовую мы пошли вместе. Набрав еды и захватив компот, я вспомнила коктейли в Людусе. Не сравнивать было невозможно. Блеклый компот по сравнению со сверкающим синим напитком был невыносимо прозаичен.

Homo Ludens заполнил все мое существо. Это пугало.

Люда посмотрела на меня оценивающе, как заправский наркодилер. Результат ее, очевидно, удовлетворил.

– Ну что, осмысляешь впечатления? – с довольным видом спросила она.