– Ты всё, коза, можешь сделать на своем месте.

Сказав так, Соня вскочила и побежала прочь по узкой дорожке. Нелька с трудом её догнала. Они помирились, однако весь остаток пути Соня сохраняла немногословие. А её подруга, напротив, не умолкала. Она рассказывала о мальчиках, которые за ней бегали, о семье, об учителях. Примерно на полдороге девочкам повстречались трое их сверстников. Вид они имели бандитский – драные джинсы, кеды, майки с рисунками. Трехэтажный мат стоял на всю улицу.

Сонька! Нелька! А вы куда?

Тащить кобылу из пруда,– отозвалась Нелька,– закурить есть?

Три юных бандита вальяжно вынули из штанов по пачке «Дуката». Один достал ещё зажигалку. Впятером закурили, глядя по сторонам, чтоб успеть заметить издалека знакомых или милицию.

– Где сегодня тусуетесь?– поинтересовалась Соня, сбивая ноготком пепел.

– На стройке, за поликлиникой. Часам к десяти подваливай, если что. У нас будет пиво.

– Какое пиво?– фыркнула Нелька,– мама её прихлопнет, если узнает. Вы что, не знаете её маму? У неё – зверская паранойя. Всем делать не фига, кроме как совращать и спаивать её Сонечку!

Мальчики усмехнулись.

– Да неужели? Раньше она сама под забором ползала.

Разошлись, условившись встретиться. Вечерело. Когда две юные музыкантки достигли улицы, на которой стоял их дом, Нелька вдруг застыла, как вкопанная.

– Ого!

– Что такое?– спросила Соня, также остановившись.

– Ох, ни хрена себе! Посмотри!

– Куда?

– Да на остановку!

У Сони было слабое зрение. Она сделала десять шагов вперед, чтоб увидеть то, что так впечатлило Нельку. Та за ней не пошла. Перебежав улицу через «зебру» на красный свет, направилась прямиком к подъезду. Она была очень умной девочкой.

Под навесом автобусной остановки стоял мужчина в сером костюме с галстуком. Он курил, рассеянно скользя взглядом по проезжавшим мимо машинам. На лавочке рядом с ним стоял чемодан. Соня подошла. Увидев её, мужчина смутился. Выплюнул сигарету. На его выбритых, слегка впалых щеках проступил румянец.

– Сонечка, ты?

– Да, я. Вы что, уезжаете?

Саша очень долго молчал. Казалось, искал слова. Потом произнес:

– Как видишь.

– Можно спросить, куда?

– В Ленинград. У меня там мама. Я ведь тебе про неё рассказывал. Помнишь?

– Так вы сейчас – на вокзал?

– Конечно.

– Вас проводить?

– Спасибо, не стоит. Ведь у меня – один чемодан.

– Когда вы назад приедете?

– Никогда.

Соня огляделась, будто ища на лицах людей, идущих по тротуару, какое-то объяснение. Подошел автобус. Трое мальчишек, перебежав дорогу, сели в него. А Саша остался. Он опять закурил.

– Приехал твой папа.

– Папа?

– Ну, да.

– И мама его впустила?

– Он здесь прописан.

Их глаза опять встретились. Соня морщила носик, из-за чего ее взгляд казался насмешливым.

– Он – твой папа.

– Мама его впустила?

– А как она могла его не впустить? Объясни мне, как?

– И вы уезжаете?

– Уезжаю.

– Навсегда?

– Да. Но я тебе напишу. И мы с тобой еще встретимся. Обязательно.

– А зачем нам встречаться?– спросила Соня, медленно сев на лавку,– ведь у меня есть отец. Вы сами это сказали.

– Но разве мы – не друзья?

– Нет, мы не друзья, потому что я…

Её рот закрылся.

– Что – ты?

– Я бросила музыкалку!– крикнула Соня, подняв глаза,– вы горы свернули ради того, чтоб я поступила! Купили мне пианино! Вдолбили маме, что я – способная! Занимались со мной, чтоб я, бездарная гадина, кое-как тянула программу! А я взяла и свалила из этой долбанной, сраной школы! И дверью хлопнула! Представляете, что я сделала? Ну какой я вам теперь друг?

Саша помолчал и ответил:

– Ты совершила ошибку, Сонечка. Но мы все ошибаемся. Одни – реже, другие – чаще. Да. Я очень хотел, чтоб ты достигла высот, которые оказались мне не по силам. Видимо, не судьба. Ты уже взяла документы?