И Анька, вытащив из-за пазухи сигареты «Космос» со спичками, закурила. Отложив карты, Машка опять пристала.

– А почему ты решила, что это черти ногу твою лечили? Может, то были ангелы?

– Ангелы! – усмехнулась Анька, – тоже мне ангелы! Ангелы бы, наверное, вылечили, и всё!

– А эти что сделали?

– Догадайся.

Догадливая Маринка расхохоталась, чтоб показать, какая она большая.

– Так ты хочешь сказать, что тебя не только заштопали, но и вскрыли?– спросила Машка. Анька кивнула.

– Скажи еще, что ты через девять месяцев родила чертёнка!

– Нет. Это, к счастью, произошло в безопасный день.

– Ты все брешешь.

Анька вместо ответа расшнуровала правый кроссовок, сняла его, стянула носочек и положила ногу на стол.

– Посмотрите сами, остался ли хоть малейший след!

Маринка и Машка тщательно осмотрели голую ступню Аньки. Машка её даже ощупала.

– Это не доказательство, – заявила она, – ты могла наврать и про то, что её поранила.

Погасив окурок, Анька обулась.

– Может, мне ещё и трусы перед тобой снять?

– Когда это было?

– Сказала– в прошлом году!

– Да ты ещё в позапрошлом гуляла с Лёшкой!

– Да мы с ним даже не целовались!

– Ну и уроды. Кошки и те облизывают друг друга, прежде чем трахаться.

– Да иди ты в жопу!– вспылила Анька, и, встав, помчалась под ливнем к себе домой. Через пять минут тётя Ира принесла Маринке и Машке куртки. Они отправились ужинать.

Ужин происходил, как обычно, в горнице. Треть её занимала русская печка. По телевизору шла пальба. Святые с икон глядели на чавкающую Маринку так, будто она спёрла еду у них. Однако Маринку трудно было усовестить и словами, не то что взглядами.

– Машка мне отказалась зелёнку дать, – сказала она, запихивая за обе щеки картошку, жареных карасей и салат из всего того, что успело созреть на грядках.

– Так надо было по-человечески обратиться, а не орать на весь сад,– огрызнулась Машка.

– Так я от боли орала! Это что, трудно было понять?

– Всё, хватит!– предотвратила кулачный бой тетя Ира, хлопнув ладонью по столу. – Поглядела в окошко, – вот зарядил-то! Похоже, что на всю ночь.

– Караси откуда?– спросила Машка, сдирая вилкой с жирного карася хрустящую кожицу.

– Петька утром принес. Я ему за них полкило конфеток отсыпала.

Услыхав про Петьку, Маринка вспомнила про чертей. Отхлебнув из кружки теплого молока, она поинтересовалась:

– Тётя, а ты чертей тех сама видала?

– Каких чертей?

– С Верхней Кабановки.

Машка вздохнула.

– Она уж достала всех этими чертями! Просто достала!

– Я никого не достала, – возразила Маринка, – мне говорят, что там – черти, я про них спрашиваю!

За окнами полыхнула молния.

– Может– видела, может нет,– ответила тётя Ира, – чёрт ведь умеет прикинуться кем угодно– хоть человеком, хоть зверем.

– А женщиной?

– Ну, не знаю. А почему ты спрашиваешь?

– Да так. Я давно хотела спросить, что это за дом, но всё забывала как-то.

Выключив электрический самовар и взяв из буфета чайные принадлежности, тётя Ира стала разливать чай. По ее лицу было видно, что разговор ей не нравится, но решив, вероятно, не вынуждать племянницу лезть с расспросами к другим людям, она сказала:

– Раньше в том доме жила старуха. Звали ее Безносиха.

– Почему?– перебила Машка, – у нее носа не было?

– Да, практически не было. Уж не знаю, с рождения или из-за болезни. Она была очень злая и нелюдимая. Как-то раз заявила своему сыну с его женой, приехавшим к ней погостить из города: « Лучше дом свой оставлю чертям собачьим, чем вам!» Вскоре после этого умерла. Схоронили, поминки справили кое-как. Сын с женой уехали. Через сорок дней они возвратились– дом посмотреть, решить, что с ним делать, и– не смогли войти.