Ход королевой. Книга в 2-х томах Марина Халкиди
1. Книга первая. Гл.1 Обитель
12.10.2020 книга будет переведена в ознакомительный фрагмент
Книга первая. Гл.1 Обитель
Колесо телеги нырнуло в глубокую рытвину, и протяжно заскрипели деревянные спицы. Застонала и старая колымага, как медведь потревоженный в берлоге. Резкий рывок, всхрап пегой кобылы, и покатилась телега дальше по лесной тропе – по дороге купцов, охотников, бродяг и уличных скоморохов. Земля, размытая проливными дождями, вязкой грязью цеплялась за колеса и застревала в спицах.
И раздавалось в ночной мгле, дразня: «Не успеешь, смотри, не дышит он».
Мужчина лет сорока с бородой поседевшей инеем, с красными воспаленными от пыли и обреченности глазами, вздрагивал, пробуждаясь от дремоты. Он резко оборачивался, смотрел через плечо, пытаясь разглядеть в тусклом свете магической лампы лицо ребенка – сына.
Дышит, беззвучно шептали сухие обветренные губы – дышит. Дышит тяжело, глотая холодный лесной смоляной воздух, и выдыхает со стоном и болью. Старое потертое одеяло в заплатках колышется не ветром, а приподнимается грудной клеткой ребенка, чтобы опасть осенней листвой. Мужчина тоже выдыхает вместе с сыном: запах горечи и смирения витает в ночном лесу. Липкий страх крадется умелым хищником к сердцу возницы.
Не пропели еще накануне петухи, а Дерфор запряг пегую кобылу в телегу и тронул вожжи. Путь далек, а лес был опасен одичавшим голодным зверьем и разбойниками. Но, видимо, сама Велеса укрыла мужчину с его спутниками от злого глаза и хищного оскала, думал Дерфор, облизывая шершавым языком потрескавшиеся губы.
Ночь окутывала прохладой и дрожью, а рассвет наступил, дразня палящим солнцем. Соломенная шляпа с широкими полями дарила скупую защиту. Мужчина подносил тряпку к лицу, взмахивал ею, чтобы пот не застилал глаза. Некоторые капли – соленые и горькие – неуклюже падали на сухие губы.
И вновь резкий взгляд назад – на сына. Марьян был укутан двумя покрывалами, но его все равно бил озноб. Неизвестная в их селении болезнь унесла много жизней. Местная знахарка пару дней назад вынесла вердикт: «Копайте могилу, малец не проживет и трех дней!» Дерфор любил своих детей. Он не стал рыть могилу, а запряг кобылу в телегу и отправился в обитель велесок.
- Отец, вода во фляге почти закончилась.
Дерфор опустил плечи и закрыл глаза, не осмеливаясь взглянуть на дочь. Девочка сама вызвалась сопровождать отца и младшего брата. Келии не исполнилось еще и девяти лет, а жизнь уже заставила ее рано повзрослеть. Мужчина слышал, как урчит живот дочери от голода, ведь все что у них было на завтрак – это только похлебка, которая не могла насытить ребенка.
- Постарайся беречь воду, скоро мы доедем до обители, там и пополним запасы. Говорят, вода в колодцах обители чудотворная. Наберем фляги и отвезем немного маме с мальчиками.
- Отец, а жрицы… - девочка запнулась, соломенная шляпа – как и у мужчины – упала на ее глаза.
- Что? - нетерпеливо уточнил Дерфор.
Келия сняла шляпу, обнажив корявую стрижку. Она проглотила ком в горле и отрепетированным движением подравняла одеяло, с нежностью прикоснувшись к курчавым волосам брата.
- Они… сестры… они вылечат Марьяна? - прозвучал тихим шелестом бумаги ее вопрос.
Дерфор все-таки обернулся, смахнув сначала слезы своей грязной замусоленной тряпкой.
- Конечно, вылечат, - осевшим голосом пообещал он. - Голод закончится, земля начнет приносить урожай… все у нас будет хорошо.
- Как прежде? - с робкой надеждой спросила девочка.
- Как прежде, - солгал Дерфор воспаленными губами, проталкивая вместе со словами ком в горле.
На востоке разгорался рассвет, а люди уже толпились у ворот храма Велесы. Они замерли, затаившись, готовые броситься к воротам и молить с пеной у рта или с набитыми кошельками о спасении.
Колокола пели, и люди опускались на колени, склоняя головы перед суровой матерью Велесой.
Березы частоколом опоясывали храм – охраняя и отпугивая темные силы. Березовые ветви – олицетворение чистоты и невинности – устилали путь в загробный мир. Жрицы в голубых одеяниях невозмутимо следили за порядком и чужаками, зная, исцеление будет даровано лишь немногим! Севернее храма – на возвышенности – виднелись деревянные столбы с нацарапанными кое-как именами. Там покоились все те, кто раньше срока прошел березовой тропой.
Женщины – не способные зачать и выносить плод, мужчины – попавшие под влияние рогатого бога виноделия Прокуса. Калеки, которых приносили на богатых носилках, или же приносили стонущих на потертой парусине. Грудные дети слепые от рождения, немые и глухие. Преступники, отдавшие десятилетия жизни на каторжных работах, а теперь харкающие кровью и черной слюной... Они все были равны перед ликом великой богини Велесы! Ее милость была безгранична, как и ее гнев! Богиня-девственница и Матерь всех людей. У нее было много имен, но истинное одно – Велеса.
Среди разношерстного человеческого потока можно было увидеть обособленный островок. Людей – с красными волдырями, гнойными язвами, струпьями и маленькими красными веснушками на гниющих носах – обходили стороной. Красная смерть, пришедшая на смену чуме, забирала жизни тысяч людей! Заразившиеся, из-за страха быть изгнанными из своих домов, скрывали первые признаки хвори. Так болезнь кочевала из семьи в семью, из селения в город. Из сотен людей, жаждущих исцеления у врат, аудиенции у целительниц удостаивались десятки. Спасенные рассказывали о могуществе богини Велесы, но большинство больных были обречены умирать в страшных мучениях! Жрицы обители проповедовали о божественной сущности болезни, будто она была наказанием за свершенные преступления и грехи.
За пределами королевства ученые и маги изучали болезнь, пытались предугадать ее появление, стремительное распространение и необычное протекание. Смерть десятка магов и сотни целителей не остановила исследований, но пока было получено больше вопросов, нежели ответов.
Служанки храма у врат исподлобья смотрели на бедняков и нищих, и с улыбками встречали аристократов и богачей. Равные в загробном мире души, при жизни они имели разные привилегии. Золото диктовало правила далекие от равноправия великой Матери!
Бедняков служанки отправляли к послушницам и юным жрицам. А тех, у кого кошельки были набиты звонкой монетой, принимали мудрые жрицы, слава о которых гремела по всей Полевии, и даже за ее пределами. Мертвых к жизни жрицы не возвращали, но случаи исцеления неизлечимых болезней то и дело заставляли сомневающихся склонить колени перед ликом Велесы.
Одинокие странники, покинувшие Полевию, в грязных тавернах и борделях рассказывали о прозрении слепых и возвращении речи немым. За кувшин вина и прелести портовой девки они взахлеб, давясь слюной и вином, рассказывали, как калеки бросали костыли, а заболевшие красной смертью одним прикосновением жрицы-настоятельницы исцелялись. Достаточно было поставить страннику второй кувшин вина, и можно было услышать историю о том, как у преступников отрастали отрубленные уши и носы. После третьего кувшина проповедник утверждал, что видел эти чудеса собственными глазами, и что каждый человек, желающий попасть в царство мертвых, обязан преклонить колени перед Матерью!
Имя богини Велесы было известно и за пределами небольшого королевства Полевия. Но только здесь ее власть была безгранична! И ни одна другая вера не могла соперничать с возросшим влиянием культа. Пять храмовых комплексов сосредоточили в руках настоятельниц огромную власть. Да и в каждом городе и деревушке стояли небольшие часовни, чтобы верующие могли покаяться в грехах перед святым ликом. На пороге часовни можно было встретить – чиновника, со взяткой в грудном кармане, судью, который отправил на каторгу невиновного, вдову, избавившуюся от плода, мужчину, возвращающегося из постели любовницы к законной избраннице… За один золотой или пригоршню мелочи можно было купить искупление! И только нищие покупали искупление молитвами и постом, ведь им нечего было пожертвовать богини кроме искреннего раскаянья…
Днем жизнь жриц протекала на глазах прихожан, но внутренний устой велесок был скрыт от посторонних. Настоятельница хранила в секрете древние церемонии и обряды! И хотя жрицы имели имена, для прихожан они были сестрами – безликими и безголосыми, ибо в каждой велеске была частица богини. Предать сестер или храм – означало предать Велесу! Наказание к провинившимся женщинам было сурово, но и оно проходило за закрытыми дверями. Все дни жрицы проводили в молитвах, а треть года постились. Их пища была простой, а обжорство порицалось. В первый месяц нового года каждая велеска получала три наряда – два повседневных платья и одно для праздничных церемоний. Жрицы не носили украшений, не имели они и личных вещей. Каждая вещь в храме принадлежала Велесе, как и сами женщины! Жизнь служительниц была суровой – лишенной веселья и смеха. И все-таки всегда находились женщины, мечтающие посвятить жизнь Велесе! А в последние годы желающих надеть голубую одежду жриц стало больше, ведь сама королева Полевии – Ольга – стала прихожанкой велесок! Она постилась вместе с сестрами, соблюдала культовые праздники и три раза в неделю работала в столичном храмовом комплексе наравне с другими жрицами. Изменился и королевский двор. Теперь вместо обильных яств царские обеды отличались скупостью блюд и их простотой. Странники в тех же тавернах рассказывали, что королева сняла парик и заплела волосы в косу, а вместо платьев с глубоким декольте стала заказывать закрытую одежду, не позволяющую разглядеть даже тень ложбины на груди.
