- Я не… - пробормотала, пойманная с поличным, но ему, похоже, были неинтересны мои оправдания, потому что он перебил:

- Может, сядешь наконец в машину или все-таки предпочитаешь, когда тебя силой запихивают?

Представив это, я быстро юркнула на переднее сиденье, куда он указал. Хотя хотелось забраться назад и, потерявшись в объемном пространстве джипа, сделать вид, что меня здесь вообще нет.

Он тронулся с места мгновенно. Я невольно уперлась взглядом в его руки, уверенно ведшие автомобиль. Пробежалась глазами по длинным, тонким пальцам и, к своему ужасу, обнаружила, что на меня наползает странный жар. Поспешно отведя взгляд к окну, отважилась спросить:

- Куда мы едем?

- Ко мне, - последовал короткий ответ.

Больше вопросов я не задавала. Просто смежила веки и попыталась раствориться в мерном гуле мотора и шелесте колес.

Кто-то нес меня на руках. Кто-то большой, высокий и сильный. Я покрепче ухватилась руками за шею мужчины, почувствовав вдруг себя как в детстве - в безопасности. Как тогда, когда папа еще не пил и, приходя с работы, первым делом брал меня на руки и катал…

- Папа… - сорвалось как-то с губ само собой.

Меня тут же поставили на землю - грубо, резко, и я испуганно распахнула глаза и покачнулась, осознав, где нахожусь и с кем.

- Простите, Камиль Назарович… - пробормотала неловко, не зная, куда деть глаза. - Я кажется уснула…

Он лишь мимолетом полоснул меня своим серо-стальным взглядом, от которого стало холодно, и сказал:

- Идем.

Я покорно пошла за ним следом. Мы поднялись по ступенькам к дверям дома, показавшегося мне просто гигантским. В сознании невольно мелькнул вопрос - неужели он живет здесь один?

- Комната для тебя уже готова, - сообщил мне Исаев, небрежно бросив пальто на кушетку в огромной прихожей. - Идем, покажу.

Я снова поплелась за ним, как послушная собачка. Впрочем, таковой, наверно, я для него и являлась, если не хуже. В конце концов, меня ведь купили, как вещь.

- Нравится? - спросил он, распахивая дверь.

- Нравится, Камиль Назарович… - откликнулась скорее автоматически.

- Я же просил звать меня по имени, - заметил он хмуро.

- Простите… Камиль.

Мой взгляд уперся в огромную кровать, стоявшую посреди комнаты, и я тут же его отвела, ощущая, как вновь вспыхнули щеки.

- Отдыхай, - сказал он, и хрипотца, зазвучавшая в его голосе, царапнула по коже, как физическое прикосновение. - Я приду к тебе завтра… сам.

С этими словами он вышел, а я зябко поежилась. В просторной комнате было неуютно, а от одной мысли о том, чтобы залезть на широкую кровать, становилось не по себе. Хотелось лишь забиться куда-то в угол и стать невидимкой. Но это было невозможно.

Кое-как взяв себя в руки, я подошла к высокому шкафу, чтобы разложить там немногие вещи, которые прихватила с собой. И замерла, потому что взгляд уперся в аккуратно сложенную шелковую ткань - единственную вещь, что лежала в шкафу.

Трясущимися руками я расправила ее и обнаружила, что это ночная сорочка. Длинная, но с откровенным разрезом у бедра, а лиф был и вовсе весь из такого тонкого и прозрачного кружева, что оставлял мало простора для фантазии.

Я инстинктивно прижала к себе строчку, словно хотела ею укрыться. Не было сомнений - это оставлено для меня. Он хотел, чтобы я надела ее, когда… когда…

Теперь у меня затряслись даже ноги. Нет! Я просто сойду с ума, если проведу здесь ночь, гадая о том, что будет дальше. Пытаясь представить, что он станет со мной делать. Пытаясь предугадать, каким он будет - таким же холодным и резким, как в жизни, или все же смягчится ненадолго?

Нет, я не смогу все это вынести. Не смогу сидеть здесь как в ожидании пытки и сходить с ума от собственных мыслей и страхов. С этим нужно было покончить… и немедленно.