Все также, предательски трясущимися руками, я стянула с себя одежду и пошла в душ. Вернувшись, натянула оставленную мне сорочку, каждый раз вздрагивая от прикосновения прохладного шелка к телу. Невольно представляя при этом, что это тот мужчина касается меня своими холодными пальцами…

У двери я остановилась, засомневавшись в том, что мне хватит духу сделать это. Но, оглянувшись на пугающе большую кровать, решительно шагнула вперед, за порог, в коридор.

Я знала, что Исаев в соседней комнате. Слышала, как он хлопнул дверью, входя, слышала его голос, с кем-то говоривший по телефону. Вобрав побольше воздуха в легкие, подошла к двери и постучала.

Он открыл сразу же. При виде меня его брови взлетели вверх, а я уперлась взглядом в его обнаженную грудь, открывавшуюся из-за расстегнутой рубашки. От этого зрелища все тело снова бросило в дрожь и желание бежать панически запульсировало в висках. Но было поздно.

- Марина? - вопросительно произнес он, отступая от двери и я, как робот, шагнула внутрь, в комнату.

Здесь пахло табаком и тяжелой парфюмной дымкой. На мгновение мне стало тяжело дышать, к горлу подкатила тошнота. Я оглянулась на дверь, но она уже была закрыта.

Не оставалось ничего иного, как повернуться лицом к Исаеву и, дрожащими пальцами потянув за лямку сорочки, сказать то, за чем пришла:

- Я хочу с вами расплатиться за все… Камиль. Сейчас.

4. Часть 4. Камиль

«Расплатиться за все. Сейчас».  

Эти слова грохотом отдавались в висках. И я злился - на самого себя. За то, что Марина так нежданно пробудила во мне столько всего, сколько, пожалуй, я не испытывал за всю свою жизнь. По отношению ни к одной женщине.
- Расплатиться сейчас? - вскинул я бровь, невольно скользнув взглядом по телу Марины, облаченному лишь в тонкую ткань.    

- Да, - тихо ответила она.    

- Скажи, если бы на моем месте был кто-то другой, ты бы тоже с радостью бросилась отдавать «долги»?    

Я намеренно провоцировал ее на ответ, а себя - на ту самую злость, которая могла удержать от поступка, что обязательно приведет к неминуемым последствиям.      

Потому что помимо «расплатиться сейчас» я буквально до сих пор слышал Маринино «папа». Я не хотел быть для нее стариком. Черт побери, я вообще пока не понимал, кем хочу стать для этой женщины… Все происходило слишком поспешно, слишком необдуманно. Я так не привык. Не привык быть инициатором того, что не мог контролировать.   

- А если бы на моем месте была другая? - выдохнула Марина, и я вновь увидел тот самый огонь в ее глазах.   

Подойдя к застывшей девушке, я прикоснулся пальцами к обнаженному плечу. Провел по гладкой коже сверху-вниз и обратно, наклонился и как чертов маньяк повел вдоль шеи Марины носом. Идеальный аромат. 

Марина вздрогнула, инстинктивно потянулась к лямке сорочки, чтобы вернуть ее на место, но я задержал ее руку, крепко, но осторожно обхватив за запястье.     

- На твоем месте не могло быть другой, Марина, - проговорил я тихо, после чего скользнул губами по скуле к уголку рта. - Я не имею обыкновения хотеть всех подряд. И жду того же от женщин, с которыми сплю.   

Зайдя Марине за спину, я стянул и вторую лямку сорочки, обнажая небольшую, идеальной формы грудь. Член встал колом, особенно когда поймал в отражении зеркала на стене, ответный потемневший взгляд, в  котором контрастом плескалась неуверенность.      

- Давай обговорим методы расплаты, Марина, - сказал, опуская глаза ниже. - Что для тебя приемлемо? Что нет? Чему я мог бы тебя научить, или ты уже умеешь все? Ты же не думаешь, что все обойдется одним разом, девочка?