Хочу с тобой Виктория Королёва

Я там, где день сменяет ночь, где закат касается водной глади, где туманная дымка опускается на поле… я там, где он. Всегда только там, где он…

Артём

Каждый день нас окружают тысячи мелочей – в совокупности именно эти мелочи и определяют жизнь. Было бы глупо думать, что человек – венец творения… Это далеко не так. В мире есть куда более совершенные вещи, но мой отец считает исключительно себя неоспоримым божеством – великим, мать его, созданием. Сука…

Некоторые люди несовместимы априори. Их отталкивает друг от друга на уровне инстинктов.

За сутки человек может испытать самые разные эмоции – от ярости до щемящей нежности, – но по отношению к нему, у меня, всегда только одна: ярость. Мы отталкиваемся, как две одноимённые частицы, для которых сближение невозможно по закону природы. Плюс на плюс – в нашем случае – исключительно минус. Чёртова клоака, грёбаная бездна и шипящий, адовый котёл с чертями.

– Я должен потратить на это целый день?

Услышав мои слова, отец усмехается, не скрывая иронии в глазах. Иронии, которую я ненавижу с самого детства. До трясучки ненавижу.

– Можно подумать, что тебе реально есть чем заняться. Выгули костюмчик, сынок.

Сжимаю зубы. Единственное, чего сейчас хочется, – послать к самым херам. Смачно так, на высоких нотах.

– Прекрасно, – вскидываю ладони, – развлекайся самостоятельно.

Разворачиваюсь, чтобы свалить, но отец не желает угомониться и кидает в спину:

– Это в первую очередь нужно тебе – не забывай.

Не отвечаю, просто выхожу в приёмную и сразу встречаюсь взглядом с секретарём: она свои поспешно отводит, но я прекрасно знаю – слушала затаив дыхание и смотрела в упор, чтобы оценить степень моего бешенства.

Морщусь, захлопываю дверь кабинета и не обращая внимание на заинтересованные взгляды, иду к лифту. Начало рабочего дня, в офисе народа больше, чем пчёл в улье. Под игнор всех. Мнение окружающих мало волнует, от слова – никак.

У меня нет желания слушать, насколько я сопливый щенок. Идите на хер. Я слышу это каждый грёбаный день! И меня это заебало.

Я не рвусь судить и миловать, но то, как он принципиально не даёт вздохнуть; даже в долбаном кабинете заместителя – ебучий пиздец. По эго лупит ледяная вода из брандспойта каждый раз. Каждый. Грёбаный. Раз! В мою сторону сочувственно не смотрит только что уборщица, но чувствую – настанет и этот день.

Качаю головой. Повезло с папашей – ничего не скажешь.

Да, признаю, было бы странно, если он вдруг разрешил делать что-то бесконтрольно. Я бы очень удивился. Но! Сука… так откровенно отпихивать от дел… это не просто позорно – это выворачивает суставы наизнанку. До острой боли и обратно, по кругу, по нарастающей, всё чаще и болезненнее!

По его мнению, я как был сопливым мажором, так и остался. И решить что-то сложнее, чем выбрать, каким бензом заправить тачку – не способен.

И ладно бы это было только между нами… О-о-о, нет. Он делает это демонстративно, на всех, мать его, совещаниях. За полгода, что я держу этот сраный диплом в руках, мне ни разу не дали возможности вставить слово. Он держит близко, но – без вариантов рыпнуться. Ни один из замов даже не заикается: «А как вы думаете, Артём?»

М-м-м… как я думаю… как же я, блять, думаю?!

Я – в откровенном ахуе! Мой диплом – чёртова шелуха в глазах окружающих. Моё участие в бизнесе – ноль херых, ноль десятых.

Что я должен думать?!

Тупорылого сыночка генерального не обижают, но и не ставят в известность… все важные вопросы решаются в изолированном кабинете главного. А я, наделённый правами как его заместитель– ни черта не могу. Марионетка, ставящая подписи тогда, когда нужно, не в зависимости пылаю согласие или нет. И меня это бесит…

Я не знаю, готовился он к этому или нет, но выносить моё спокойствие за грани – получается отлично. Чего только стоит наша первая же стычка после официально заселения в кресло зама… М-м-м… шикарный вышел разговор – очень запоминающейся.

– Нужно хотя бы чему-то научиться, прежде чем кроить и перекраивать.

– Меня этому учили не один год.

Отец выдерживает паузу, прищуривается и не без издевки припечатывает:

– Чему тебя учили? Как правильно подобрать галстук к костюму и вести корпоративную почту?

Нутро обжигает лавой, а следом ледяная корка разрастается. Стискиваю кулак в кармане брюк, отвечая как можно ровнее:

– Это обязанности секретаря.

– Можешь сесть в приёмной. Валяй, – следом благосклонный жест рукой в сторону двери.

И меня выносит:

– Какого хрена?! Может ещё станцевать? Порадуем правление? На хер мне диплом, если им только жопу подтереть? Не твои слова, «папа»?!

Качает головой, даже не дёргаясь из-за того, с какой интонацией я выделил слово: «папа». Он уже придумал как вытряхнуть всех демонов наружу. Как подтверждение догадок, услышу следующее:

– Ты не знаешь людей, с которыми взаимодействуешь, подводных камней и прочего дерьма. А оно, всегда есть и будет. С чего ты решил, что они будут заглядывать тебе в рот на постоянной основе? Это происходит только потому, что есть я. В остальном – ты ноль без галочки.

Сука…

Внутри взрывается петарда. Мы всегда на острее, всё время на тонкой грани, но сейчас он целенаправленно подталкивает в самый эпицентр. Смакует момент, когда я выйду из себя окончательно.

– Какого хрена я тут нужен? Ты, если помнишь, таскал меня сюда любой удобный раз! На хрена?

Повисает короткая пауза, во время которой, я слышу бьющийся пульс в висках и целый гвалт разрывных где-то на периферии.

– М-м-м и что же ты в этот момент делал, сынок? Хером груши околачивал? – очередная бесячая пауза и «глубокомысленное» заключение: – Ты ничего не сделал, ты ждал, когда пройдёт повинность и сваливал развлекаться дальше. Хочешь сказать – я не прав?

Сохраняю молчание, а он, ухмыльнувшись продолжает:

– Мне абсолютно начихать на твои амбиции. Все свои зелёные сопли оставляй дома, когда приходишь на работу. Компания не место для реализации твоих хотелок. Ты либо слушаешь меня, либо сваливаешь жить на те бабки, что приходят раз в месяц.

– Надеешься спихнуть меня?

Показательно вздыхает, двигает чёрную папку на край стола, закрывает рабочий ноут больше и растянуто неторопливо поднимается с кресла. Мы оказываемся друг напротив друга, с небольшой разницей – отец выше ростом. И это тоже бесит.

– И пока я тут решаю: ты будешь молчать и слушать. Я всё ещё верю, что до тебя когда-то дойдёт. В бизнесе никто, никому подтирать жопу как дома мамка делала – не будет. Тебя прожуют и выблюют не поморщившись. Начнёшь что-то из себя представлять – поговорим, а пока этот день не настал, ты – затыкаешься, ясно? – оценив моё молчание, продолжает, не сбавляя: – Я не против: запищи, запомни, зарисуй и приноси мне. Обсудим. Но, всё остальное время, если я не дал тебя слова – ты засовываешь язык в задницу и молчишь. Без закидонов и бабской херни. Понял?

Несколько секунд жжём друг друга взглядами, а после я разворачиваюсь и ухожу в свой, мать его, кабинет, чтобы половину дня потратил на кипящее внутри дерьмо. А его, поверьте – было свыше крышечки. Настолько много, что вырвись оно наружу, то вполне могло загадить идеальный серый пол этажа с грёбаным кабинетом.

Согласиться с ним – признать его правоту… а я не готов соглашаться, не в этой жизни. Моей сатисфакцией тут даже не пахнет и что-то подсказывает, что не будет пахнуть ещё долго.

Внутри обиженный мальчишка скалится, верит в отмщение и сказочную справедливость, но в жизни так не бывает… Я не хочу зарываться в это с головой – меня тормозят лишние вибрации, но блять, из раза в раз, всё равно прогружаю эту программу. Всё чаще и чаще! На долбаном репите каждый раз.

Особенную соль добавляет непреложный факт – он прав. Сука… он – прав!

И как бы я сейчас не изгалялся – это ничего не изменит. Я приходил отбывать наказание, считал часы и радостно покидал офис, как только истекал срок. Он не держал, не спрашивал и не отчитывал. Мне казалось, что я удачно наебал систему, пока не понял… Мне аккуратно намотали нехилый долг, который сейчас спрашивают с процентами. Можно брыкаться, как угодно, но это только выставит меня ещё большим придурком. Грёбаный рот… Руки связаны – как хочешь так и плыви.

Отец не хочет обтекать – используя превентивные меры. Запрещает вступать в открытые дебаты, вносить самостоятельные правки, решать что-то на уровне управления… в моём владении только административная часть и то… под якобы помощью одного из замов. Заебись, не правда ли? Всё что крупнее булавки подлежит немедленному, всепоглощающему, распятию на ковре.

Хренов генералиссимус.

Я понимаю – у меня мало опыта, я сам ограничился решив, что вполне хватит теории и практика сама собой придёт позже… но блять. Кто сказал, что это приятно?! Быть мальчиком на побегушках – полное дно. Как бы я не пытался крутить это у себя в голове. Поверьте, я пытался принять его позицию – не получается, хоть убейся!

Испытывая крайнюю степень раздражения – завожу двигатель, но, прежде чем плавно выжать газ – психую: откидываюсь на подголовник и сжав руль до треска, прикрываю глаза.

Я не верю в предзнаменования, шестое чувство и прочую чепуху, но сегодня, что-то внутри скребло прежде, чем переступил порог квартиры. По дороге в офис, меланхолично наблюдая за симпатичной мордашкой в левом ряду – подзабыл, но отче напомнил… подкинул свинью.