Кидаю взгляд на часы, на табло которых смотрю чаще, чем на проходящие мимо лица. Давайте уже начнём, в конце концов…

Меня ждёт круглый стол с такими же меценатами и партнёрами ВУЗа… где каждый из попавших сюда студентов, позаглядывает в рот в поисках лучшего трудоустройства, после выдачи диплома.

Наивные… Никто их не ждёт. Не так сложно подобрать хорошего переводчика на предприятие или воспользоваться разовыми услугами фирмы. Но, они верят: глаза горят, пальцы трясутся. В общем, надеются. Мне не хочется разбивать розовую мечту, но и потакать тоже. Вот, если бы мы были в техническом, вот там – да, для нас актуально, а тут кого искать? Красивую секретаршу со знанием английского? Кому это настолько надо? Отче, что удивительно, вовсе не расстаётся со своей, которая уже лет двести как не студентка ВАЗа… так что… даже ему не надо.

За пять минут до начала, когда народ начинает нервно переминаться с ноги на ногу, развлекаю себя медленным скольжением взгляда по окрестностям. Пытаюсь расслабить тело и поймать релакс, хоть как-то. И именно в тот самый момент, когда дзен кажется чем-то близким, наталкиваюсь на неё…

Хрупкие плечи, прямая спина, волосы той же длины, что в нашу последнюю встречу. Я узнаю её моментально. Не видя лица – узнаю.

Воспоминания отзываются головной болью в висках и поднимают что-то кипящее -шипящее по кровотоку вверх; махом сметая всю напускную расслабленность.

Она в группе из четырёх девушек, активно жестикулирует и смеётся. Тонкие запястья, точеный подбородок… и пахнет она, скорее всего, ровно так же, как и пахла больше года назад. Что-то внутри цепляется за это воспоминание и не отпускает, пока разглядываю не стесняясь.

Кира не обращает внимание ни на что вокруг, кроме своих собеседниц. А я – смотрю в упор, не желая переводить взгляд куда-то ещё. Смотрю и думаю: как в такой маленькой девочке уживается: истинно женское коварство и вот эти её – искренне распахнутые глаза вызывающее желание сделать всё, что попросит, абсолютно всё… Я не знаю как такое возможно.

Психанула, бросила трубку, заблокировала – обрубая всевозможные точки соприкосновения. Будет глупым отрицать… но на все её выверты я смотрел спустя рукава. Очень быстро переключился. У нас такая жопа на производстве случилась… что не до этого было.

Я как дома очухался после приступа, так и погряз. А когда вынырнул – связаться не смог… она уже всё решила за нас двоих. Просто взяла и заблокировала номер.

Не то чтобы я планировал что-то серьёзное, но нам было нормально, и я думал, что пусть она и «слишком» из другого окружения, но очень умненькая и приятная… а она, коза, даже адрес назвала не свой.

Спустя сутки, когда ЧП разрулили, попытался позвонить, понял – в блоке. Подумал – отойдёт. С девками такое бывает, так что, набрал позже и тогда стало окончательно ясно… в блок меня закинули основательно, без права голоса. Разгорающуюся злость глушить не стал, собрался и поехал по знакомому адресу. Привычно припарковался, постоял у подъезда вспоминая квартиру, которую она набирала и… не вспомнил. А потом, как по волшебству, вышла женщина преклонных лет, ведя на поводке мелкую собачонку.

– Не высокого роста, брюнетка, коротенькие волосы до плеч? Может Машенька наша из шестидесятой?

– Кира.

Женщина хмурится, смотря на меня тяжёлым взглядом когда-то насыщенно-карих глаз.

– Не знаю… спроси в сорок третьей, там Людмила Пална живёт, она может подскажет кто… Но я не знаю таких… Может приехали к кому-то в гости или сброд опять на пятом, замучили уже, сволочи! Милиции на них нет!

Поблагодарил и через десять минут понял очевидное: никто девушку с именем «Кира» – не знает. А Машенька, на которую все ссылались – оказалась замужней барышей с тремя детьми… так что… была Кира и растворилась… ведение, твою мать.