Строго говоря, настоящая самостоятельная жизнь началась у меня по окончании университета и после женитьбы. Эти два события определили дальнейший ход жизни, которая отныне зависела всецело от меня и обстоятельств.

Начну с обстоятельств. Время было весьма сложное, неопределенное, суровое. В 1953 году, в марте, скончался Сталин, а в июле у меня родился сын – Саша, и эти два события оттеснили все другие, помню, породив самые разные чувства и переживания. Уход из жизни вождя я пережил со сдержанным чувством горечи и сожаления: особой близости к этому человеку никогда не ощущал, относился к нему почтительно, с уважением, но без экстаза и бурного выражения эмоций, с каким большинство людей отнеслись к смерти «вождя революции и всех народов». В отличие от Бориса Васильева, очень талантливого писателя, автора любимых мною «А зори здесь тихие…», я не испытывал к Сталину ни сильной любви в прошлом, ни сильной ненависти – сегодня. Эмоции в оценке политики и её деятелей никому ума не прибавляют. Мне, например, нравилось спокойное достоинство, с каким Иосиф Виссарионович преподносил себя миру и воспринимал бурное почитание масс. Нравилось, что он не стеснялся своего маленького роста, не подтягивался в коленках и шеей, чтобы выглядеть внушительно. Нравилось, что он сам писал свои сочинения и выступления (используя, конечно, какие-то заготовки), как правило, внешне простые и весомые по своей сути. В отличие от других авторов статей и книжек, я никогда Сталина не цитировал (разве только в недавних своих текстах, когда с помощью его насмешливо-язвительных оборотов и характеристик хотел пристыдить его запоздалых критиков и разоблачителей, молчавших «в тряпочку», когда он жил и властвовал). Признаюсь, в дни всенародного горя в связи с его кончиной, в отличие от них, искренне сопереживал и, как многие современники, с тревогой думал о том, что нас ожидает впереди.

Это был первый год моего пребывания в аспирантуре на кафедре философии, и начало было непростым, поскольку моим научным руководителем стал новый заведующий кафедрой С. Не философ по образованию, из бывших партийных работников, он сразу предупредил меня, что в эстетике ничего не смыслит, и писать работу мне придется без его «научных советов», зато при защите он «всячески поможет». Так что поразмышлять было над чем, и выручила меня привычка полагаться на самого себя, самостоятельно искать выход из ситуаций и решать вопросы (в том числе по теме и с проблемами по защите диссертации, о чем скажу чуть дальше). Но главное событие произошло летом, в июле 1953 года: родился сын, и оно заслонило и оттеснило все другие заботы и мысли. В тот день, когда узнал, что родился сын, на Приморском бульваре угощал всех встречных-поперечных, и, радуясь событию, тут же поехал в Николаев, где в доме родителей находилась жена вместе с новорожденным. С того момента и времени долго осваивал неведомые мне доселе отцовские чувства, а потом и отцовские обязанности (поначалу не очень обременительные, пока сын был на попечении тещи и тестя, которые помогали жене осваивать новые обязанности). Но могу похвастать: благодаря столь мощному наплыву, стечению обстоятельств я, как говорят в таких случаях, явно возмужал: сумел и успел вовремя сдать экзамены по «кандидатскому минимуму», досрочно, до окончания аспирантского срока, написать кандидатскую диссертацию. Всё это, конечно, не без труда, преодолевая препятствия и препоны, к которым, честно говоря, не был готов, но зато с сознанием того, что кое-чего делать и добиваться я