Вспоминаю, как чувствовали и вели себя немногие студенты-фронтовики на факультете, один из них, Николай Попель, на нашем курсе. Запомнились они своей скромностью, добросовестным отношением к учебе, тем, что высоко, трогательно ценили возможность оказаться за партой, а не в пропахшем порохом окопе, и чувствовали они это намного острее нас, в большинстве своем «маменькиных» сынков и дочек. Сближало нас и то, что всем нам предстояло найти себя в мирной жизни, определиться в профессии, обрести свой дом, семью и, пожалуй, самое главное – каждому осуществить мечту, если таковая уже созрела и была. Именно фронтовики активно поддерживали меня, когда кто-то жаловался на мою, как считали, излишнюю строгость и требовательность. Хотя отношение к учебе большинства студентов тогда отличалось добросовестностью, понятно, в рамках достоинств и умений, отпущенных каждому от рождения или родительским воспитанием.

Поэтому позволю себе сейчас, когда пинать и топтать всё советское стало расхожей модой, отдать должное и заслуженное именно советскому образованию. Предложенная ныне Фурсенко с его последователями якобы новаторская, на самом деле списанная с зарубежных образцов, система «егэ-образования» не может конкурировать с советской моделью – и по существу, и по конечным результатам. Поскольку ориентирована она на производство и воспроизводство работника, а не личности, и, следовательно, образование утрачивает при этом свое важнейшее свойство и признак – самоценность. Ту самую, что позволяет ему стать надежным средством и орудием ориентации человека в самом главном – в осознании и свободном выборе своего места и роли в жизни. Ведь образованность не сводится к обретению некой суммы навыков будущей профессиональной деятельности, к тем «двум прихлопам и трем притопам», что в обучении танцу. Это постоянно действующая лаборатория поиска и опробования человеком, потенциально – личностью, своих возможностей и потребностей, тот самый внутренний механизм самовыражения и самосознания, в котором он нуждается всю жизнь, дабы не застыть, не остановиться в своем развитии. Развивая эту тему, пришлось бы осудить и нынешнюю судорожную попытку власти остановить, снизить рост и общий объем высшего образования, которое интенсивно развивается в таких странах, как Япония, Швейцария и Норвегия, видимо, усматривающих в нем мощный фактор повышения качества жизни и условие развития общественного производства, а Россия предпочитает преуспеть в гонке по числу олигархов-миллиардеров.

Польза образования очевидна, если имеется в виду его функция и роль в обеспечении предметно-профессиональной деятельности человека. Вряд ли надо объяснять кому-то роль и значение образования как кладовой знаний и навыков профессиональной деятельности человека. Намного труднее осознать его мировоззренческую роль и функцию, например, в преодолении, «снятии» мифологического, чисто идеологического покрова реального бытия, без которого не обходится ни одно современное общество. На это обратил внимание Феликс Михайлов в своем введении к посмертной книге моего сына, упомянутой мною выше. Он отметил две стороны или аспекта самого процесса снятия мифа или идеологической оболочки фасада любого современного государства. Во-первых, раньше или позже наступает момент, когда человек начинает осознавать свое место и роль «единственного в своем роде» представителя человеческого рода, и пробует, в меру своих сил и возможностей, избавиться хотя бы от некоторых комплексов и ложных представлений, очень прилипчивых именно в юном возрасте. Когда так просто и вольно можно менять вкусы и пристрастия, выбирать и примерять на себя профессии и даже образы жизни, и только с течением времени становится ясно, что тебе не все под силу и реально осуществимо. Во-вторых, проясняется прочность и истинная ценность усвоенной юной жизнью мифологии, которая держит тебя «фалдами» возрастного доверия к господствующей в обществе идеологии. Каждое поколение застает мир уже построенным, «готовым», доверчиво усваивает его образ и ценности как тот самый миф, в котором ему какое-то время (может быть, и всегда) придется жить, функционировать.