Вступление в пору юности произошло внешне незаметно, поставив меня, «маменького сынка», перед массой непредвиденных обстоятельств и проблем, с которыми до сих пор иметь дело не приходилось. Скажем, пришлось добиваться приема у ректора университета, карауля его на выходе из квартиры; неоднократно добивался приема и доказывал членам приемной комиссии свое право на зачисление в штат студентов, не имея никаких «связей» и опираясь лишь на сочувствие и поддержку друзей. Но, странное дело, в «недемократичной» советской системе, ныне обличаемой и третируемой кем угодно и по любому поводу, тогда достучаться до правды и сердца власть держащих было несравнимо легче и проще, чем при нынешней «якобы демократии». Мое упорство в доказательстве своей правоты было вознаграждено зачислением на первый курс филологического факультета (русское отделение), правда, не Киевского, а Одесского университета имени И.И. Мечникова, куда и были направлены соответствующие документы. Это произошло без «блата», свершилось моими усилиями и нервами, без участия родителей, которые узнали об этом «постфактум». Так началась моя самостоятельная жизнь, и довольными были все: родители тем, что я у них рядом, «под боком», а я тем, что живу и учусь в Одессе, которая мне сразу и на всю жизнь понравилась, и рядом, на «украинском отделении» того же факультета, училась девушка, с которой я «дружил».

Тут сразу надо сказать о главном событии, которое произошло со мной и для меня в Одесском университете, на первом курсе. Филологию я выбрал скорее наугад, следуя и доверяя влечению ума и сердца, как полагается и происходит это у многих при выборе любимого занятия, тем более жизненного пути. Наверное, выбор был подсказан моим увлечением литературой, о чем говорил выше. Настоящее просветление произошло на первых лекциях по философии, которые читал доцент Коган Самуил Яковлевич, и я узнал, понятно, в марксистской интерпретации, что существует наука, общественная дисциплина, издавна пытающаяся объяснить мир, и почему он устроен так, а не иначе, по каким законам этот мир развивается и как в нем живется человеку. Наука, известная с древнегреческих времен, а в нашей стране она заведует идеологией общества и называется «марксизм-ленинизм». Его важнейшей составной частью является философия, предметом которой являются вопросы и проблемы, которые когда-то, уже ближе к нашим временам, яснее и короче других мыслителей сформулировал Кант: что я могу знать? что я должен делать? на что я смею надеяться? и что есть человек? И хотя многие отрасли знания конкретно и по-своему тоже отвечают на эти вопросы, внося на каждом историческом этапе свои уточнения и открытия, человек нуждается и в таком «сверхопытном знании», какое издревле вырабатывает философское мышление, конкурируя с религиозной верой. Первые лекции по философии, услышанные в университете, были очень «идеологичными», марксистскими не только по духу, но и фразеологии, чем, кстати, прославилась знаменитая «четвертая глава» Краткого курса истории В КП (б) (1938 г.). Мой интерес и увлечение философией выразились в том, что со второго курса я активно участвовал в работе факультетского кружка по философии (был даже его старостой), что расширяло мой кругозор в знакомстве и освоении философской литературой (храню как память конспекты подготовки к семинарам).

(Недавно вспомнил далекие юношеские годы: в феврале 2013 года на общем собрании института мне вручили серебряную медаль за вклад в развитие философии, и я, выражая признательность за внимание и признание моих скромных заслуг, сказал, что эти почти полвека активного сотрудничества с институтом начались еще в памятные 60-е годы, когда в создаваемых мною коллективных сборниках участвовали Арсений Гулыга, Эвальд Ильенков, Эрик Соловьев и другие («Культура чувств», «Наука и нравственность», «Искусство нравственное и безнравственное»). Тогда-то мой интерес к философии и обрел духовно-практический характер и форму подтверждения.)