— Я хотела поехать домой, – растерянно блуждаю взглядом по небольшой уютной кухне. – Но потом я представила, что он придет… И что опять все будет так, как хочет он… Неужели я действительно такая, Галь? – наконец фокусируюсь взглядом на подруге.

— Ты просто запуталась. Очень. Он пять лет тебе полоскал мозги.

— Но ведь это правда. Все, что он сказал – правда.

— Необязательно. Он умеет говорить так, чтобы ты верила его словам. Вот и все. Ты даже поверила, что он не будет изменить, хотя совершенно очевидно было… Ладно, – перебивает Галя сама себя, увидев, как я мрачно усмехаюсь. – Это неважно. Важно то, что ты приехала ко мне, а не домой.

— Мне все равно придется вернуться туда. Галь… – поднимаю на нее глаза. – Я его боюсь. И себя тоже. У меня ощущение, словно рядом с ним я не могу ни на что решиться. Словно он управляет мной.

— Он так и делает.

— Я не понимаю, правда, не понимаю, – вскочив, делаю пару шагов и тут же упираюсь в гарнитур. Слишком мало места. – Почему он не хочет развестись? Ведь по большому счету нас ничто не связывает. Он не любит меня, я ему не нужна…

— Нужна, – Галя снова вздыхает. – Как ни тяжело это признавать, ты нужна ему не меньше, чем он тебе. Ты для него идеальная жертва, ты откликаешься на каждый его взгляд, сечешь? Рядом с тобой он действительно испытывает тот кайф, который испытывает лев, схватив за хвост мышку. Мне кажется, все эти годы он продавливал тебя, каждый раз пытаясь найти границу. Но границы не было, и в этом еще одно удовольствие для него.

— Он что, псих? – наверное, я выгляжу испуганной.

Но я впервые рассматриваю наши отношения с такой точки зрения. Галя вздыхает.

— А кто не псих в нашем долбанутом мире? Слушай, я не психолог, но они наверняка сказали бы, что все это детские травмы. У тебя, у него… Отсюда болезненная привязанность, которая усилилась в идеальном варианте, каким вы оказались друг для друга.

— Какие на хрен детские травмы могут привести к тому, чтобы так издеваться над людьми?! – я снова сажусь на свое место, притягиваю чашку ароматного чая, заваренного Галей и успевшего остыть.

— Этого я не знаю. Ты говорила, что мать ушла из семьи, когда он был подростком. Может, это так повлияло на его отношение к женщинам. В любом случае нам это неважно. Важно то, что будешь теперь делать ты.

— А что я буду делать?

— Подашь на развод. Прямо сейчас. Ты зарегистрирована на госпорталах?

— Да.

— Вот и отлично. Ты подашь заявление, – Галя включает мой телефон, – это уже большой шаг вперед.

— Но Ярослав, наверное, должен будет его подтвердить. Он этого не сделает.

— Зато поймет серьезность твоих намерений, окей? Это немаловажно. Давай, открывай приложение.

На экране всплывают сообщения от Ярослава. Галя смахивает их так быстро, что я не успеваю прочитать. Потираю лоб рукой.

— Может, завтра заполнить? – спрашиваю, осознавая свою беспомощность. От мысли, что моя жизнь вот-вот изменится, и я не буду знать, что делать, становится страшно.

— Сейчас. Послушай, – она кладет мне руки на плечи и смотрит в глаза, совсем как Ярослав несколько часов назад. Но все-таки не так. Я вдруг осознаю, что муж таким образом как будто пытается зафиксировать меня, обездвижить, заставить слушать. А Галя… У нее другие намерения. Действительно помочь. – Я понимаю, что тебе страшно. И понимаю, почему. Даже когда в жизни творится лютый треш, страшно с ним расставаться. Потому что он хоть и лютый, но все-таки твой. Но ты должна понимать: что может быть лучше. Твоя жизнь станет лучше. Ты ведь хочешь измениться?

Я киваю, Галя кивает в ответ и протягивает мне телефон. Заявление заполняю быстро, все данные автоматически добавляются, мне остается только нажать финальную кнопку, выбрав дату, когда прийти в ЗАГС.