Везде ее ждали, везде радовались ее приезду. Она была человечек – радость для тех, кого посещала и палочкой – выручалочкой для своих коллег.

Она не только стремилась помогать людям, но и умудрялась притащить с собой артистов или кинопередвижку, чтобы скрасить непростую и нелегкую жизнь людей.

Незаметно так пролетели годики и наступило совершеннолетие.

День рождения отмечали в шумной большой компании коллег – комсомольцев.

Веселились, пели озорные частушки, плясали кадриль.

В их дружную компанию неизвестно откуда затесался незнакомый молодой человек – раньше она его не видела.

Он был невысокого роста, с пронзительным взглядом голубых глаз, которые не отводил от нее весь вечер.

Одет он был с шиком – в светлом полосатом костюме, красивых ботинках, белой рубашке с галстуком, чем очень выделялся на фоне комсомольских работников, одетых либо в военную форму, либо в самосшитые сатиновые шаровары с курткой – «бобочкой».

Он пялился на нее весь вечер, но подойти почему – то не решился – видимо, не нашел предлога.

Танцевать он не танцевал, а просто сидел и выпивал помаленьку с парнями.

Он ей не понравился совсем – не любила она пижонов, которые за всю свою жизнь «палец об палец не ударили», не работали, то есть, а шикарно жили «на шее» у влиятельных родителей.

Закончился праздник, и проводить ее до дому вызвался аккомпаниатор хора – Виктор Рыбный, давно тайно и безнадежно вздыхавший по ней.

Галя, наскоро пожав его потную и дрожащую от волнения руку, быстро юркнула в калитку дома.

Но как только Виктор растворился в темноте, из-за дерева послышался незнакомый голос:

– Ну, привет, моя раскрасавица! – и из тени вышел этот самый пижон.

Галина никогда не была трусихой – случалось, что они вдвоем с отцом ходили даже на крупного зверя. Не на медведя, конечно, но рысь брали легко, и лося тоже.

Но сейчас она от неожиданности ойкнула и сама на себя рассердилась за это.

– Здравствуй, пижон, – с вызовом ответила она – костюмчик не испачкал случаем, хоронясь в кустах? Может я и красавица, да не твоя – непривычно для себя дерзила она – и твоей никогда не буду.

– Как знать, как знать…? – тихо произнес он, медленно подходя ближе – а я вот другого мнения, и скажу только для тебя одной и по большому секрету – именно тебя сегодня я выбрал в жены. И не позже, чем через три месяца мы поженимся. Про тебя я знаю все, а меня зовут – я специально буду говорить медленно, чтобы ты запомнила – Владимир Афанасьевич, прошу любить и жаловать! И мне – двадцать два года. А живу я здесь – в Зее. Пока…

Конец ознакомительного фрагмента.