– Сколько же времени длится мое путешествие? – вопрошал Петр и сразу же понял, как называется то, что породил Хаос.

– Время – вот какая граница отделила меня от бесконечности, вот она – первая граница! – возрадовался он.

– Молодец! – зазвенели женские голоса, конечно же, Время, но оно зовется у нас – Хронос.

Вращение продолжилось, но теперь оно происходило уже под зорким контролем Времени, а Пространство только еще начинало зарождаться.

Сам, возникший только что Хронос, породил сразу три стихии – Огонь, Воздух и Воду, которые окончательно вырвали и оградили от Бесконечности огромный кусок Хаоса, превратив его в Пространство.

Хаос не хотел исчезать бесследно и породил еще две стихии – Эрос – Любовь и Антерос – Отрицание Любви.

Последним усилием из Хаоса возникли Эреба – воплощение мрака, дитя подобное самому Хаосу, Никта – темная беззвездная ночь и Тартар – Непостижимая Бездна, Пустота, Черная Дыра.

Тартар стал самым ужасным местом в зародившейся Вселенной, а от Мрака и Ночи родились Вечный Свет – Эфир и Сияющий Свет – Гемера.

Остатки первобытного Хаоса вместе с Петром вращались уже просто с невероятной скоростью и превратились в Яйцо, ставшее зародышем Земли.

Верхняя часть скорлупы откололась и стала Звездным Небом – Ураном, а нижняя – Матерью Землей – Геей.

Вода, залившая тело Геи – Бескрайним Морем – Понтом.

Он и стал первым мужем Геи – Земли, а вторым стал – Уран – Небо.

Вот ты уже и на своей Земле – вновь зажурчали девичьи голоса, – а сейчас мы проводим тебя на Олимп и там кое с кем познакомим.

И вот они уже у подножия огромной лестницы, устремленной в небо.

– Поднимайся, поднимайся скорее – защебетали невидимые девчушки – тебе сегодня это разрешено, тебя уже там ждут.

Стоило только Петру вступить на первую ступень, как сработали неслышные и невидимые механизмы, перенесшие Петра на самый верх, где его действительно встретили два юноши.

Один из них был красив, как Бог, впрочем, может он и был одним из них?

Второй был некрасив и одет беднее красавца – он первым подошел к Петру и представился – Эпаф – сын Зевса и Ио.

– Очень приятно – пожал протянутую ему руку Петр – а я —Петр – сын Михаила и Варвары.

– Фаэтон – сын Бога Солнца Гелиоса и Океаниды Климены – процедил сквозь зубы заносчивый и, по всей видимости, не очень умный, красавец. Я – сын главного Бога Олимпа, а сын Бога Солнца всегда будет первым!

Не обращая внимания на Петра, юноши ввязались в нешуточный спор.

– Многие прекрасные Богини мечтали о любви Гелиоса и получали ее, а многие придумали эту любовь – как бы, между прочим, произнес Эпаф. И тихо так, но чтобы услышали Фаэтон, а главное, Петр и собравшиеся вокруг зрители, добавил – ходят слухи, что ты, гордец совсем даже не божественного происхождения, а так – плебей.

– Сам ты плебей, ни красоты в тебе нет, ни силы, а слухи всегда распускают слабые и неудачливые – улыбаясь, и жестко глядя в глаза своего обидчика, произнес Фаэтон, и с достоинством удалился.

– К маме побежал искать правду и защиту – торжествовал Эпаф.

А зачем еще все мы бежим к маме? Именно за защитой, какими бы сильными и могущественными мы себя не ощущали перед окружающими.

Петр решил всюду незаметно следовать за Фаэтоном и это ему почему-то удавалось.

К маме тот прибежал в слезах и с порога потребовал:

– Люди сомневаются, что я сын лучезарного Гелиоса. Докажи, что Он – мой отец.

Тяжело вздохнула бедная брошенная своим возлюбленным женщина и, обратив свой взор на медленно погружающийся в море солнечный закатный диск, простонала – пусть эти последние всезнающие лучи укажут тебе, что ты – сын Гелиоса. Если я лгу, пусть глаза мои видят в последний раз эти знаки Любимого! Если моя клятва для тебя мала – ступай к Нему! Тебе можно, в отличие от меня – заплакала несчастная Богиня.