Конечно, я тебе верю, малыш.

– А ты сам что ли не мог без женской помощи справиться? – спрашивает Руслан.

Интересно, он всегда так тупит или только после пьянки?

– Я маленький тогда был, щуплый. Меня не очень в школе любили. Ещё бы, самая классная девочка школы только со мною дружила, – судя по звуку, дурашка шлёт мне воздушный поцелуй. – Поймали меня и толпой жизни стали учить, за школой. Помнишь, мы туда на турники ходили? – немного медлит, переговариваются тихо о чем-то, из-за работающей вытяжки слов не разобрать. – Так вот там Яра меня и нашла. Блин, на всю жизнь ту картину запомнил. Яра, ты мой герой, – сообщает с признательностью, я смеюсь. – Повисла на турнике, руками перекладину обхватив, и с ноги одному в грудь, другому… – смотрит в зону паха друга. – Заехала. Боже, как они орали! Ты бы слышал, – ржёт Серёжка уже откровенно. – Вспоминаю, и у самого они поджимаются. Яйца.

Цокаю. Серёжа неисправим.

– Ты и мне так сделать хотела? – Руслан, прищурившись, смотрит на меня.

– Если б хотела, то попала бы в цель. Можешь не сомневаться. А так мишенью была головка бедренной кости. Неприятно, но не смертельно. Те поганцы заслужили, – обращаюсь снова к Сергею. – Твоя детская фантазия усовершенствовала восприятие. «Эпично» это не выглядело, от слова совсем. Просто я не знала, как тебе помочь, кровь увидела, мозг отключился.

Это сущая правда. Кто бы знал, как я тогда испугалась! Маленький мой мог пострадать.

Папа меня очень любил, проводил со мной много времени, но проявлять эмоции мы стали попозже. Я первая начала, он ответил. А раньше… мне очень недоставало теплоты, такой, чтоб без стеснения. Захотел, можешь обнять. Чувствовать себя нужной хотелось. Для этого у меня был … Серёжа. Я была эгоистична – «хочу, значит надо». Но он никогда не возражал. Ходил за мной хвостиком.

Просто чудо, что они с Димой появились в жизни замкнутой, избалованной, высокомерной девчонки.

То, что меня таковой все считали, – ни для кого не секрет.

– Саяр, я засек, – Нагорный приподнимается со стула, слегка припадая на ногу, бросает взгляд на свои часы. – Жду, чтоб через час всё прошло. Иначе тебе придется лечить, – подмигивает, усиливая эффект проигрыванием бровей.

– Тут только ампутация, бро, – улыбаюсь милейше. – Способ действенный, уберём всё ненужное.

В этот момент мой взгляд цепляется за его пах. Честное слово, случайно. Я немею. У него стоит снова или до сих пор?!

Перед тем, как ударить, я почувствовала, чем он упёрся в меня, собственно, поэтому так и произошло.

Делаю вид, что не замечаю.

Только назойливого озабоченного малолетки мне не хватало.

За столом снова поднимается обсуждение похода в клуб. Я люблю танцевать, это все знают. Теперь ещё и Руслан. Причину объяснить не могу, но мне жутко не нравится тот факт, что он обо мне что-либо знает. Со мной такое впервые. Просто хочется сказать, чтоб ушёл, не смотрел и не думал обо мне. Необъяснимо.

По итогу Дима соглашается, не знаю уж, хочет расслабиться или просто присмотреть за неугомонным прожигателем жизни. Как результат, уговаривает и меня.

Вечеринка будет стилизованная, вход ограничен, значит, и людей не много, всё, как я люблю.

Руслан

Сказать, сколько раз я пожалел о том, что предложил поехать потусить, я не могу. Думаю об этом каждую минуту, мать его, каждую.

Яра танцует очень проникновенно, никакой вычурности и вульгарности, только плавные движения. Наблюдаю за тем, как мягко скользят из стороны в сторону её бедра. Выдержки это не добавляет. Напротив. Похоть давит на мозг.

Как на такую смотреть и не хотеть? Ума не приложу, и не я один. Со всех сторон херы на неё глазеют. Блд. Бесят.