– Враг у наших стен, – сказал он, его голос звучал глухо. – Но они не выглядят как те, кто хочет войны. Среди них есть те, кто хочет разговора. Маг положил книгу и устремил взгляд на военного. Его лицо оставалось спокойным, но глаза выражали понимание того, что приближение народа – ключевой момент.

– Возможно, это шанс, – ответил маг. – Но если мы не прислушаемся к этим людям, Аквитания может утратить больше, чем трон. Делегация уже подходила к воротам. Лоран шёл впереди, его фигура выделялась на фоне утреннего света. Его сердце билось учащённо, но его лицо оставалось уверенным. Каждое его движение выражало решимость, которая была сильнее страха. Когда они остановились перед массивными воротами, Лоран заговорил. Его голос был спокоен, но твёрд:

– Мы пришли не с оружием, а с правдой. Аквитания устала от несправедливости, и мы хотим говорить о будущем, которое будет лучше для всех. Эти слова эхом отразились внутри замка, достигнув тронного зала, где маг, услышав их, едва заметно улыбнулся. Разговор ещё не начался, но сама идея перемен уже проникла в сердца как народа, так и придворных. Казалось, судьба Аквитании зависела от того, какими будут слова и действия каждой стороны. Делегация у ворот замка стояла в ожидании. Лоран пристально смотрел на стражей, охраняющих массивные ворота. Его уверенная поза выдавала силу лидера, но в глубине души он размышлял над тем, как быстро всё может измениться. Тонкие линии волнения проступали на его лице, едва уловимые для окружающих. Его голос, ровный и уверенный, нарушил молчание:

– Мы пришли говорить. Это не оружие в наших руках, а слова.

Молодой ремесленник рядом с ним, с грубыми руками, покрытыми ожогами от работы, переминался с ноги на ногу, едва удерживая своё терпение. У него был внутренний огонь, но на лице читалось сомнение – он привык решать проблемы молча, через труд. Он осторожно шепнул Лорану:

– Если они нас не услышат, слова не помогут. Ты веришь им?Ты веришь в это? Лоран бросил на него взгляд, полный спокойной уверенности. Слова Лорана звучали как ответ на некий внутренний конфликт ремесленника, но не были прямым поучением – Лоран всегда говорил так, чтобы каждый находил свой собственный смысл. Стражи переглянулись и, наконец, с грохотом начали открывать ворота. Делегация прошла внутрь, осторожно осматривая каждый угол замка. Массивные каменные стены и залы замка встретили их холодом, но не только физическим. Их присутствие ощущалось как нечто нежелательное, почти пугающее для обитателей замка. Один из придворных, высокий мужчина с тонкими чертами лица и глазами, в которых пряталась алчность, приветствовал их с видимой неохотой. Он приложил руку к груди, склоняя голову с фальшивой учтивостью: – Лоран, лидер народа, верно? Как великодушно с вашей стороны прийти без оружия. Надеюсь, вы понимаете, что в замке действуют свои порядки. Слова прозвучали мягко, но за ними скрывался тонкий намёк на угрозу. Лоран внимательно посмотрел на него, не теряя уверенности. Маг, стоящий неподалёку, наблюдал за этой сценой. Его взгляд задержался на каждом из участников делегации, словно он пытался прочитать их души. Это был человек, привыкший видеть больше, чем показывают слова. Его руки оставались сложенными, а его молчание говорило больше, чем многие речи. Во время встречи ремесленник, который вошёл в замок вместе с Лораном, не отводил глаз от декоративных шпилей замка. Его лицо выражало смесь удивления и скрытой боли. Он, возможно, впервые оказался среди такой роскоши, но мысли его были далеко от восхищения. Когда придворный начал говорить о «благородстве правителей Аквитании», ремесленник едва заметно хмыкнул. Этот звук был едва уловим, но Лоран заметил. Он не стал ничего говорить, но его взгляд на товарища был наполнен пониманием. Громкий скрип ворот замка разрезал утреннюю тишину, словно символизируя начало чего-то неизбежного. Делегация, ведомая Лораном, вошла внутрь. Тени, отбрасываемые высокими стенами, будто укутывали их фигуры, добавляя веса каждому шагу. Впереди – узкий коридор, ведущий к тронному залу. Его каменные стены пропитаны историей, полными интриг и тайн, которые чувствовались даже в воздухе. Лоран шагал уверенно, хотя внутри него бурлили вопросы. Ремесленник, следовавший позади, осторожно оглядывался, его взгляд останавливался на деталях: резные колонны, старинные гобелены, на которых изображались сцены славы и триумфа королей прошлых эпох. Лицо ремесленника, обычно суровое и сосредоточенное, выражало смесь любопытства и отчуждения. Этот мир роскоши и величия казался ему чужим, даже враждебным.