— Я с тобой голову потеряю, Роксана, — прошептал Реган. — Нельзя тебе оставаться здесь. Иден чудовище.

Он чмокнул меня в лоб и встал. Подтащил столик к кровати и, налив себе вина, сел. Я тоже приподнялась, принимая у него наливное яблоко.

— Я слышала, что отданные ему рабыни пропадали, — призналась я, крутя плод в руке.

— Иден больной на голову. Поэтому Бальтазар не рассматривает его в качестве своего преемника, и бетой ему служит Клойс. Он знает, что совет альф никогда не примет Идена, даже если у того будет хоть малая стайка. Но как любящий отец, он продолжает потакать его капризам.

Я надкусила яблоко, всосала сок, пожевала и, проглотив, спросила:

— А если Бальтазар откажется продавать меня?

Реган посмотрел куда-то перед собой, чуть нахмурился, отчего его профиль стал напряженным, и произнес:

— Значит, отниму тебя с боем.

Яблоко утратило свою сладость, стало безвкусным, пресным, травяным. Я не та женщина, ради которой альфы должны драться. Хватает того, что сам факт моего существования подставляет под удар Клойса. Рискнуть жизнью еще одного мужчины, которому я вдруг стала небезразлична, я не смогу. Не имею права.

— Бой? — единственное, что сумела вымолвить я.

— Я готов, — убедительнее сказал Реган и сделал глоток вина.

Отвлекшись от угощений, он подполз ко мне, надкусил яблоко в моей руке и, медленно жуя, уложил меня на кровать.

В его глазах полыхала животная одержимость. Он словно был опьянен мной. Нельзя сказать, что я не ожидала чего-то подобного, отправляясь сюда из пансионата, но даже не надеялась, что стану предметом обожания лорда Аларниса.

Проглотив пережеванный кусочек, Реган опустился к моей шее и начал рисовать на ней узоры из поцелуев. Яблоко, выпав из моей ослабленной руки, покатилось по полу, а я закрыла глаза, погружаясь в сладостную негу.

Но лорд внезапно остановился и обернулся к двери. Звериным слухом расслышал разговоры за пределами комнаты.

— Что случилось? — пролепетала я, ощутив жгучий страх.

— Твоя служанка интересуется у моего беты, как у нас дела, не нужно ли нам что-нибудь, — ответил Реган, с улыбкой посмотрев на меня. — А нам нужно.

Поцеловав меня в губы, он встал, надел брюки и, дойдя до двери, чуть отворил ее.

— О, милорд, — донесся из коридора голос Саломеи, — господин спрашивает, все ли у вас хорошо, довольны ли вы?

— Принесите ужин, — велел Реган. — Смените воду, полотенце, свечи и постельное белье.

— Да, милорд.

Я заметила макушку Саломеи, видимо, пытающейся, подтянувшись на носках, заглянуть за плечо Регана и проверить, чем я тут занимаюсь. Но он не позволил. А как только она исчезла, лорд подозвал к себе своего бету. Разговаривали они тихо, поэтому мне удалось разобрать лишь отдельные слова: золотые, Иден, стая.

Не успели они договорить, как вернулась Саломея, а с ней еще две служанки. Бросая на меня сочувствующие взгляды, девушки накрыли на стол и заменили постель. А я, стоя в сторонке и прикрывая свою наготу юбкой, чувствовала себя предметом пристального изучения Саломеи. Интересно, что она доложит Бальтазару? Наверняка побежит к нему с запачканной моей девственной кровью простыней, которую он тоже подарит своему безумцу-сыну.

Как только за ними закрылась дверь вместе с пожеланием Саломеи приятной ночи милорду, Реган приблизился ко мне, забрал юбку и отшвырнул ее в сторону.

— У тебя нет причин прикрывать свое идеальное тело, — прошептал он, беря меня в свои объятия.

— Мне не нравится эта женщина, — призналась я, все раскрепощеннее чувствуя себя рядом с лордом.

— Она завидует тебе. Это же очевидно. Она не стара, но все равно ее не хотят, как бы она ни выслуживалась перед Бальтазаром. — Взяв меня за руку, Реган подвел меня к кровати и, уложив, лег рядом. Одной рукой подперев голову, пальцами другой он стал водить по изгибам моего тела. — Лучше расскажи мне о себе. Тебя с детства готовили к участи рабыни лорда Лаверстейна Айджа?