Она меня понимает.

И это красное яблоко – всего лишь предлог. Её собственный способ сказать мне «Успокойся, Демиан, всё еще когда-нибудь будет хорошо… Ведь не может всегда быть так плохо, понимаешь?!»

Толстяк Виктор продолжает скулить и корчиться на полу столовой, когда я беру кудрявую малышку за руку, и молча, веду за собой.

С того самого дня целый год до моего нового усыновления мы с Мией не расставались…

***

Я распахнул глаза и, болезненно поморщившись, глубоко затянулся. Последний раз видел её 18 лет назад. Наверняка, встретившись случайно на улице, мы бы даже не узнали друг друга…

За несколько дней до 7-летия меня усыновила одна из богатейших семей Франции, которая по какой-то нелепой насмешке судьбы - оказалась бездетной. Новых приемных родителей до глубины души тронула моя история, и они решили попробовать вернуть маленькому мальчику с искалеченной судьбой - веру в чудо. Поэтому седьмой день рождения я встречал в праздничном красном костюме с дурацкой картонной шапкой на голове, в окружении десятков дорогущих подарков и аниматоров. Только, к сожалению, всё это не помогло залатать кровоточащее детское сердце. Нет-нет, кое-где да проступали капли свежей крови...

Я просил новых родителей пригласить на праздник ребят из детдома, хотя бы Мию, но они ответили, что психолог не советует этого делать… Впился ногтями в мякоть левой ладони, стиснув зубы от боли. Точно знал – с утра обнаружу на руке новые отметины.

«Сукааа… Как же всё это не вовремя… Почему теперь, когда моя жизнь, наконец-то, обрела хоть какой-то смысл: общий с друзьями бизнес, новый город, свежий воздух нормальной жизни. Я научился самостоятельно зарабатывать и больше не зависел от денег приемных родителей. Только-только начал всё с чистого листа в Нью-Йорке…»

Но три недели назад случилось непоправимое! От одной мысли об этом меня начинало знобить. Однажды я отомстил монстрам, которые когда-то жестоко обидели, вот только не подозревал, какую неподъемную цену придется за это заплатить…

А сегодняшний звонок Мадлен Роури, директора детского дома им. Святого Людовика, в котором я провел первые семь лет жизни, и вовсе заставил внутренних демонов вырваться на свободу. Завтра вечером состоится 40-летний юбилей детского дома. Мадлен попросила меня выступить перед нынешними воспитанниками, рассказать, что и после всего этого дерьма жизнь может засиять яркими красками.

Не знаю, что мною двигало в момент, когда согласился. Почему нет, может кого-то, действительно вдохновит образ молодого успешного бизнесмена в костюме от «Tom Ford»?! Не обязательно ведь упоминать, что дети, у которых отобрали детство, никогда уже не обретут его вновь…

Мы другие, как затравленные волчата, которые всегда будут смотреть в лес. После того как, меня усыновили, больше ни разу там не был, хотя до сих пор иногда созванивался с Мадлен и несколько раз в год по праздникам присылал ей подарки, а завтра должен был вновь переступить порог учреждения и сказать что-то ободряющее детишкам.

Вот только ни кокс, ни сигареты, ни алкоголь не помогли придумать чего-то достойного и вразумительного… Почувствовал, как горло дерет он досады и отвращения к себе. Я зажмурился, ощутив признаки удушья. Даже две подряд ходки в приватные кабинки с лучшими шлюхами города не помогли избавиться от напряжения. Мне хотелось завыть от своей тупости, никчемности и бессилия…

То, что я узнал, просто сводило с ума, не позволяя отвлечься ни на секунду. Я ненавидел себя и презирал этот чертовски неправильный мир. Мир, в котором у некоторых детей отсутствуют родители. Мир, в котором слабых избивали сильные. Мир, в котором отродясь не было справедливости.