– Тут напрашивается вопрос в другой плоскости… – осторожно продолжил Славка.

– Не умничай, тебе это не идёт, – устало сказала Лилия, – говори проще.

– Надеюсь, мне такие фокусы не грозят? Ну, ты понимаешь, о чём я. Вот разозлю тебя чем-либо и буду потом плясать посреди улицы без штанов, как этот дурень в баре.

Она повернулась и сказала задумчиво:

– Мне начинает казаться, что у вас здесь с наступлением темноты происходит массовая дебилизация населения. Такое впечатление, что за весь вечер я не видела ни одной вменяемой рожи. Вот и ты туда же…

– Лиль, я тоже кое-что заметил – ты мастер уводить разговор в сторону. Но я говорю о серьёзных вещах, – Славка начал горячиться.

– Ну-ка тихо! – жёстко оборвала она его, – здесь, кроме нас, ещё уши имеются. Дом напротив, второй этаж…

Славка вгляделся и различил на чьём-то балконе красноватый огонёк сигареты.

– Как себя чувствуешь? Причина недомогания – именно в этом?

– Несложно догадаться, умник… Я очень не люблю так делать, но изредка приходится. Ладно, пошли, – Лилия спрыгнула с качелей, – холодно становится.

Они пересекли двор наискосок и выбрались на тускло освещённую Мелиоративную. Фонари здесь горели через один, и было практически безлюдно.

– Удалишься от Москвы на каких-то полсотни километров, и приземляешься на другую планету, – заговорила Лилия, – марсиане вокруг. Люди, конечно, тоже есть, но как-то всё больше гуманоиды попадаются.

– Ну уж, не обобщай так, – вступился Славка, – нормальный тут народ, просто от скуки звереет, от безделья.

– Ага, добавь ещё – отсутствие жизненных ориентиров, вседозволенность, мужицкое пьянство, бабская распущенность… Для скотского поведения всегда найдётся миллион оправданий.

– Не любишь ты людей. Злюка.

– А с какой стати я их любить должна? Уважать – кое-кого – уважаю, но любить – увольте. Времена всеобщего плакатного братства давно закончились.

На могильную тьму славкиного подъезда Лилия, в отличие от своей предшественницы, никак не отреагировала, спокойно поднималась по ступенькам, ориентируясь, словно кошка.

– В той забегаловке было прилично народу, вспомни, видел ли нас кто из твоих знакомых. Только хорошо вспомни, не торопясь.

– Были лишь малознакомые, это точно, – ответил Славка уверенно, – а что?

– Мало хорошего. Можно не сомневаться, кто-нибудь на телефон успел заснять этот барный кордебалет. Не знаю, Слава, будешь ли ты в восторге, – сказала она у двери, пока он копался с ключами, – но вряд я ли смогу жить в вашем посёлке. Опять чемодан собирать придётся.

Лилия вздохнула, но Славке почудилась лёгкая её неискренность в ожидании его реакции. Он пихнул дверь, протянул руку и включил свет.

– Лиль, у тебя что ни фраза, то какой-нибудь сюрприз. И чем тебе местная публика так не по душе?

– Публика здесь не при чём, и дело не в ней.

– Ну а что за капризы? Дубаков этих юродивых испугалась? Я и то их знать не знаю…

– Не городи чепуху, – Лилия скинула туфли, ногой выудила из-под тумбочки тапки, – хорошо, вопрос остаётся открытым, о причинах поговорим позже. Но в любом случае совместные прогулки здесь закончены.

Славка решил эту тему не развивать, согласно пожал плечами.

– Это было первое. Второе касается твоей внезапно возникшей пугливости. Помнишь моё мнение по поводу неуверенных в себе мужиков?

Славка кивнул с ухмылкой. Она так же манерно-иронично наклонила голову, скинула джинсовую курточку и вельможным движением бросила ему на руки.

– Вот и не забывай. Я в душ.

Подмигнула и скрылась в ванной. Славка прошёл в залу, разложил диван. Переоделся в спортивные штаны с футболкой, сел и уставился в телевизор.