Воистину, мир перевернулся. Это говорила женщина, замужеством, с её слов, по жизни не ошпаренная, хотя и приходившаяся Гордею уже года два вроде гостевой супруги. Бывала здесь Ирэн внеплановыми наездами, изредка сталкивалась с бродящими по дому полураздетыми особами, вежливо-непреклонно выдавливала их вон, наводила в зачумлённой квартире относительный порядок, и, пожив несколько дней, так же неожиданно исчезала по своим неведомым делам. Прописана она была где-то в Москве, об этом знали все, но чем занимается и где добывает средства на жизнь, затруднился бы ответить даже Гордей. Никаких выяснений друг другу по поводу путаной личной жизни они не устраивали изначально, и в этом плане Ирэн для ленивого конформиста Гордея являлась идеальной парой и подспорьем. Крайне сложно было сказать, связывали ли их какие-либо чувства, но Славка ни разу не застал их в состоянии не то что свары, но даже размолвки.

Из своего угла вдруг подал голос Глеб.

– Не открою Америки, но смею заявить, что брачные отношения в своём прежнем виде себя давно изжили. Во многом у нас и почти полностью в просвещённой Европе и даже в сверхдемократичных Штатах, что бы они там не верещали о семейных ценностях. Люди идут в загс или там в муниципию и составляют деловой контракт, соглашение сторон, словно на работу нанимаются. Они заранее, с первого дня, уже возводят меж собой препятствие. Бруствер на случай боевых действий. Извините, но это не любовь, не брак и уж тем более не семья. Это нечто другое.

– Золотые слова, дружище Глеб, – сказал с набитым ртом Гордей.

– Тут у нас находятся молодые люди, вполне счастливые и довольные собой, – покосился бородатый на Сергея и Ленку, – так что я, с вашего позволения, затыкаюсь. Не будем сбивать их с толку своим брюзжанием. Ируша, вот этот салатик, с креветками, у тебя просто замечтательно получился. Алла рецепт просит? Не давай, бесполезно, она просто льстит тебе. Это человек сугубо ресторанный.

Глеб, видимо, с первых минут прибрал тут бразды общения к своим рукам, и даже обычно говорливая Ирэн помалкивала. Похоже, она его побаивалась и уважала. Он был умный.

– Так, я ещё не напился, но уже объелся, – заявил Гордей, – это несправедливо. Кто желает, может сделать перерыв, можно даже с танцами.

Он протопал к музыкальному центру и поставил какой-то инструментальный медляк. Молодожёны с готовностью полезли из-за стола и, облапав друг друга, принялись раскачиваться в такт музыке. Гордей сделал приглашающий жест Ирэн, но та отмахнулась и, сунув в рот сигарету, отправилась на балкон. Глеб, достав маленькую изящную трубку, присоединился к ней. Гордей махнул рукой, с обиженным видом опрокинул рюмку и пошёл дымить на кухню. Девушка Длинные Ресницы тоже было направилась к балкону, но, заметив оставшегося в одиночестве Славку, подплыла к нему.

– Подозреваю, единственный некурящий тип в данной компании?

– Бросил год назад, до сих пор мучаюсь.

– Ну и я пока воздержусь, а то тебе с пепельницей танцевать будет как то…

Она тронула его за плечо.

– Что сидим, кавалер? Хватит тоску наводить, дама приглашает.

Нахрапистая мэм. Алчная хищница в режиме выбора жертвы.

Славка поднялся.

– А твой, кто он там… Ну, Глеб, ноту протеста не заявит?

– Фи! – она расплылась в улыбке, показав ровные фаянсовые зубки, – он выше таких пошлостей, ревность там и прочее.

– И кто же он такой?

Алла пожала плечами.

– Нигилист-одиночка, дон кихот современного розлива со своими тараканами в голове. Меня, как будущую акулу пера, его идеи поначалу зацепили в плане неординарного материала, но, пораскинув что к чему, я разочаровалась. Бывают идеи, а бывают утопии. Отрицание всего и вся сейчас неактуально. Усложнившись в деталях, мир упростился в основе своей: тотальный обман, здоровая наглость и большие деньги – вот три кита, на которых он ныне почивает.