Рассуждая так, он спустился до подъезда и вышел на улицу. А тут снова нате-здрасьте. За то время, пока он продвигался вниз с четвёртого этажа, погода вновь осерчала. Грома и молний, правда, не было, но между домами метался неприятный шквалистый ветер, а сверху невидимый шутник вволю поливал посёлок хаотичными водомётными струями. И в желудке внезапно возникло неприятное ощущение пустоты, будто Славка вниз не своими ногами пришёл, а на скоростном лифте приземлился. Чертыхнувшись, он заскочил обратно в подъезд, чтобы раскрыть зонт, и тут его словно палкой по голове шарахнули.

Стоп! Она сказала «единственная и незабвенная». За ногу меня да об стенку, это же Алиска! Когда-то действительно единственная и незабвенная его жена, с которой они расписались тогда глупыми восемнадцатилетними детьми и менее чем через год благополучно разбежались. Чёрт возьми, что за фокусы! Прошло почти девять лет, и чего же ей вдруг понадобилось? И, кстати, откуда у Алисы номер его телефона?

Да кто его знает, предполагать можно что угодно. К примеру, она может работать в компании мобильной связи и иметь возможность… Или через какую-нибудь из болтливых славкиных пассий вызнала. Хотя привычки раздавать свой номер кому попало за ним, в общем-то, не водилось.

Ладно, что гадать, надо, во-первых, ещё раз прослушать это послание, потому как было в нём что-то не так, ну а во-вторых, позвонить. Желание дамы – закон, следует уважить.

Он выхватил трубку из кармана: на экранчике матово переливался известный логотип, смахивающий на букву при входе в метрополитен. Но больше в телефоне ничего не было – ни голосовых сообщений, ни звонков, ни смс. Похоже, ночной дурдом плавно перешёл в утренний. А может, это опция такая – самоудаление? В таком случае его бывшая шутит как то странно. Если это шутка. Надо бы осведомиться у оператора, но Славка не помнил его номер, да и на работу немудрено опоздать, ломая мозги над загадочными непонятками.

Решив разобраться с алисиным посланием позже, Славка раскрыл зонт и перебежками двинулся через дворы знакомым маршрутом. Перепрыгивая через лужи и огибая детские песочницы, он пробирался к главной улице посёлка с незамысловатым названием «Шоссе Центральное», но из головы никак не уходило сие удивительное событие. Хотя необычного вроде ничего и не произошло, если предположить, что первая его любовь (ну, допустим, не первая, а, скажем так – официальная) просто заскучала от отсутствия мужского внимания, а может – вновь находится в статусе разведёнки, вспомнила про «единственного и незабвенного», разузнала каким-то образом его телефон и решила попробовать всё сначала. Поколебать вековую аксиому, что первая любовь никогда не возвращается. Хотя, признаться, и не забывается. А вдруг удастся пересдача экзамена на семейную профпригодность, и прежние «неуды» волшебным образом превратятся в полновесные «пятёрки». С бабьей точки зрения, возможно, такой сценарий и имеет право на существование: пожили врозь, повзрослели, поумнели, каждый хлебнул из своей горьковатой чаши, осталась сущая мелочь – вновь сойтись под одной крышей, а в идеале ещё и киндера завести. В общем, жизнь наладится и чувства возродятся. Как в сказочной пьесе, где хэппи-энд обязателен и зрители хлопают.

После развода он и видел-то её раза два-три мельком, и неизменно с каким-то представительным мордатым субъектом, лет эдак под сорок. Чуть позже кто-то из знакомых сообщил Славке, как бы между прочим, что его бывшая выскочила за делягу-москвича и окончательно перебралась в столицу, вроде бы даже в одно из престижных западных предместий. После этого он ни разу Алису не видел и даже голоса её в телефонной трубке не слыхал. И вот вам сюрприз с утра пораньше – из дальних задворок памяти выплывает полузабытая супруга, фантом, мираж, объект почти виртуальный.