Он ткнул кнопку электрочайника. Срочно кофе, и покрепче.

– И вообще ночь как-то быстро прошла, у меня состояние абсолютного недосыпа. Будем, как всегда, спасаться кофием. Литр. А там разгуляемся, – вяло бубнил Славка, слоняясь по кухне из угла в угол.

– Где-то я слышал, что в грозу сны особые бывают, не то к худу, не то к добру, а может – вещие, – Палыч повозился за столом, – но лучше всего, дружок, завести тебе бабёнку постоянную, тогда и сны…

– Во-во, – вяло согласился Славка, – когда она под боком, мне вообще редко чего снится.

Бросил в чашку две ложки растворимого, залил из чайника и направился к ванной. На полпути вновь почувствовал какую-то несуразность и обернулся. Что за чёрт, на миг Славке померещилось, что на кухне, кроме него и Палыча, присутствует кто-то ещё. Ведь он же ясно расслышал шарканье и бряканье у плиты, в то время как Палыч преспокойно восседал в углу за столом и жмурясь, дул свой чай.

Славка встряхнул головой и потёр виски, это наваждение ему совсем не понравилось. Надо срочно проснуться. Холодной водой из крана по голове, должно помочь.

В ванной долго разглядывал в зеркале собственную физиономию. Злобный попался комарик – вокруг глаза даже темнота расплылась.

Вернувшись на кухню, Палыча он не обнаружил, за окном было уже довольно светло, да и непогода как то быстро сошла на нет. Странности в жизни, конечно, бывают, но всё же редко, а вот начало рабочего дня приближалось неумолимо. На фабрике по сборке офисной мебели Славка пыхтел второй год, труд был не утомительный и поначалу даже интересный, но постепенно всё приелось, и работа ни особой радости, ни приличной зарплаты уже не приносила. Одно хорошо – ходьбы от дома пятнадцать минут, а многие в посёлке каждое утро проделывают гораздо больший маршрут – пёхом до платформы, ожидание электрички, около часа до Москвы, а там кто куда на метро да на автобусах. Вечером то же самое в обратном порядке. Шли годы, десятилетия, сменились власть, деньги, цены и общественный миропорядок, а круговорот этот, казалось, будет неизменен всегда и поколеблен может быть разве что всемирным катаклизмом.

– Палыч, ты где? Мне пора. Ты надолго тут задержишься?

Славка торопливо приканчивал вторую с утра чашку кофе.

– Я, Слав, ещё часок-другой вздремну да пойду по своим делам, – откликнулся тот из спальни, – может, в деревню поеду.

– Хм, ладно, только не забудь про вилки, что повыдёргивал. Я исчез.

– Какие ещё вилки? – отозвался тот недоумённо.

– Электрические, не кухонные же, – чуть раздражённо буркнул Славка и, выходя в дверь, подумал мельком: какой-то Палыч с утра неправильный. Всегда чуть свет в ларёк за пивом бежит, а тут – чаёк с дремотой. Никак, приболел, водка рано или поздно любого скрутит.

Не успел он спуститься на один пролёт, как в кармане затренькал рингтон из Эннио Морриконе. Ого, голосовое сообщение, ни свет ни заря. Первый раз за всё время обладания мобильником. Откуда взялся такой сервис и кто же это по мою душу? Славка машинально нажал кнопку и поднёс телефон к уху. В трубке раздался женский голос, смутно знакомый.

– Привет, Шумилов. Не могу понять, куда это ты пропал и что у тебя стряслось с телефоном – не то включен, не то выключен – но всё-же надо и совесть иметь. Я пока в Москве, кое какие дела накопились. Найди время, позвони мне по этому номеру, а тот, старый, можешь стереть. Это Алиса, твоя единственная и незабвенная, надеюсь, не забыл ещё? Звони, жду.

На дисплее мобильника торчал неизвестный номер. Та-ак, началось в колхозе утро… Что ещё за лиса-Алиса такая? В принципе, голос смахивает на маринкин, ну та, подружка ещё со школы, с которой славно покуролесили в «Элладе» на прошлой неделе. Да и дома, помнится, знатный ипподром устроили – чуть ножки у кровати не отлетели. Хотя скорее всего это одна из тех, чьё и имя-то по пьяни в голове не отложилось.