– Энн? Ты так не думаешь? – Билл подошел к ней и обнял за плечи, – в крайнем случае, сделаем два подарка – какой ты захочешь.

Смысл последней фразы не дошел до сознания Энн. На нее нахлынули обычные вопросы, что она задавала себе изо дня в день, сегодня, почему-то с необычайной силой.

«Разве я заслуживаю этого? Разве не должна была я жить во дворце, а мой сын стать наследником? Разве я об этом мечтала и ради этого стольким пожертвовала? Понимает ли он, какого мне?»

– Энн, ты почему плачешь? – голос Билла стал тихим и серьезным.

– Я вот думаю, стоило ли выходить за тебя замуж? – она улыбнулась, впервые задав Биллу столь сложную задачу.

После некоторого молчания он ответил.

– Да я знаю, что наша жизнь совсем не так сложилась, как я обещал. Я очень люблю тебя, а какие у нас дети замечательные! Кстати, где они? Джеймс, как обычно с друзьями, а Джейн где же? Ох!!

– Что? – гнев Энн растворился в житейских хлопотах так же незаметно и неожиданно, как и возник.

– Я забыл в мастерской эскиз! С чем я к Сильверу пойду? Придется вернуться. Сначала только зайду к Хэфмайеру – у него опять что-то сломалось.

Билл выскочил из дома и зашагал по дубовой улице обратно. Он очень спешил, необходимо было столько сделать, но больше Билл торопился уйти от нехороших мыслей, точнее от незнакомых странных мыслей. Просто день сегодня такой, пожалуй.

– Это самый ужасный подарок из всех возможных.

Энн еще долго думала о сыне и о том человеке, больше похожем на призрака, который приснился ей в эту ночь.

Последнее время она много размышляла о своей жизни, наверное, поэтому становилась все рассеяннее, и ведение хозяйства давалось ей с трудом. Словно жизнь выходила из нее с каждым выдохом. Никто этого не замечал, возможно, ей это показалось. О кулинарных способностях Энн в Хэйлстоуне любили поговорить, о новых вкусах и свежих рецептах ее судачили часами, как правило, после плотного обеда, иначе живот сводило в судорогах. Энн не раскрывала своих секретов и не отказывала соседям в угощении. Вопреки всем ожиданиям, она стала образцовой хозяйкой и даже сумела не потерять красоты. На зло женщинам, на зависть мужчинам. К миссис Кэрриган относились всегда с уважением и почтением, где-то сочувствуя: мистер Кэрриган никогда не придавал ее трудам значения.

***

В городах, даже небольших, всегда вечерами шумно. Зажигаются огни, люди спешат по домам и по гостям. Дети, которые путаются под ногами, и везде закрывающиеся на ночь двери. Они хлопают, стучат и скрипят.

Незнакомец прикрыл лицо капюшоном и вошел в гостиницу, с облегчением оставив оживленную вечернюю улицу позади, где от него время от времени обязательно кто-то шарахался и сторонился. Живые безошибочно чувствуют мертвеца.

Поднимаясь к себе по широкой деревянной лестнице, он наткнулся на мальчишку, кубарем скатившегося ему под ноги. Сорванец буркнул: «Простите, сэр», взглянул в скрытое капюшоном лицо и продолжил свой небезопасный спуск. Незнакомец в темно синем плаще простоял некоторое время неподвижно и скрылся за дверью гостиничного номера.

В неосвещенной комнате на столе лежал поднос с испортившимся завтраком. Мужчина попробовал поесть, но остановился. В этом не было смысла. С каждым днем он все меньше нуждался в еде, питье, сне. Он делал это забывшись, по привычке.

Внизу кто-то громко выругался, и опять хлопнула дверь. Незнакомец сидел в темноте не двигаясь, облокотившись на стол, и незаметно для себя задремал.

Он был уже совсем в другой, залитой солнечным светом комнате, где кроме него находился еще один человек. Он огляделся и заметил высокую фигуру у окна, стоявшую к нему в пол оборота и указывавшую на что-то в окне. Солнечный свет заливал лицо и почти весь силуэт этого человека. Незнакомца манило посмотреть в окно, он сделал пару шагов, но тут его окликнули. Нет, он не услышал чьего-то голоса, просто почувствовал. Он повернулся и увидел мальчика лет 10-12, лежавшего на полу как-то неестественно, только спустя время он заметил кровь, сначала на полу, затем, когда хотел помочь мальчику, на своих руках.