– Хэвлок! – завопил я.– Мне срочно нужна помощь!

Я почувствовал, что крюк вспарывает сухожилия и мышцы Доротеи, и через полминуты он выскочил из её распоротого горла. Мы снова падали.

Но Хэвлок что-то успел сделать.

Я упал на кого-то. Хрустнули кости, но не мои. С удивлением я повернул голову и уставился в мёртвые глаза оккультиста Йейтса. Его лицо застыло в выражении вечной злобы.

А для меня он оказался подушкой безопасности.

****

Буря стихла, разорённый город снова стал видим.

Мы с Хэвлоком вышли через проходную завода, где уже не было никакой стражи. Кирпичи от развалившегося осьминога валялись повсюду.

– Вот это денёк, – я потёр ушибленные места.

Хэвлок что-то сказал, возможно, красивую фразу, но я не услышал.

Тогда, до приезда журналистов и полиции, мы покинули Чоразин.

А примочки, которые изготовил Хэвлок на Флит—стрит 122, полностью вернули мне слух. Кажется, появился ещё и музыкальный, хотя до этого его не у меня не находили.

Амброз Хэвлок, хтонолог высшей категории, склонился над картой, лежащей на столе нашей общей гостиной. Все чашки были убраны под стол.

– Эштон, вы ходите сквозь стены? – обратился он ко мне. Я с неодобрением мыл руки после нашего кощунственного визита на старое кладбище Аркхэма и ничего не ответил.

– Вы кожу сотрёте, – обронил Хэвлок.

– Сквозь стены и пол я не хожу, а кожу сотру, лишь бы смыть то, чего она касалась! – я с праведным гневом накинулся на хтонолога. – Что вы тут чертите?

На карте появлялись метки, наносимые рукой Хэвлока.

– Результаты нашей экспедиции, – пояснил он. – Три пустые могилы. Раньше они были отнюдь не пустыми…

– Почему никто ничего не видел?

– Копали снизу, – уверенно ответил Хэвлок на мой вопрос. – Мы— сверху, они – снизу.

– Да кто эти «они»?

– Упыри, гули, – разъяснил Амброз. – Вы не знакомы с картинами Пикмана и трактатом» Cultes de Gules» графа Д'Эрлетта?

– Не знаю этих имён, – решительно сказал я. – А знакомство с упырями это не ко мне. Если бы вы раньше сказали…

– То пришлось бы копать одному, – вздохнул Хэвлок. – Терять драгоценное время.

– Или, может быть, рассудок? – Я нахмурился. – Сколько у вас его осталось? До Дня Всех Святых хватит?

– Я веду поиски, пусть с вашей точки зрения они и шокирующие, в соответствии со всеми одобренными хтонологией методами, – выкрутился Амброз и принялся рыться в куче вещей, которыми был завален диван. – Сейчас я найду пятую доктрину, чтобы вы убедились.

– Ладно, потом, – я остановил его. – Вы же говорили про истекающее время.

– Конечно, – Хэвлок вернулся к карте. – Каждый год за три дня до Вальпургиевой ночи, которая, кстати, уже завтра, я начинаю следить за некрологами в газетах. Упырями для праздника нужны молодые, желательно девушки. Девственницы— это легенда, миф. Они ищут самых распущенных, если такие умрут в подходящее время. И, знаете, верите вы или нет, но какие—то космические циклы благоволят им.

– Звёзды благоволят упырям? – Я с отвращением глянул на грязные лопаты у двери. – Немыслимо…

– Ну, вот так, – Хэвлок закончил с картой. – Идите, вы заслужили. Вот здесь, здесь и здесь, – он воткнул в карту три палочки от канапе. – Фелиция, девятнадцать лет, Линдси, восемнадцать лет, и Сэнди, двадцать один год. Их стащили из гробов и переместили ещё глубже. В подземелье упырей.

– Да, конечно, – я скептически улыбнулся. – А Санта-Клаус не подарил мне подарок, потому что у нашего камина дымоход узкий.

– Там было темно, – отстранённым голосом пробормотал Хэвлок. – Но вы могли заметить следы когтей на гробах.

– В четыре часа ночи! У меня глаза слипались, потому что я и днём работал, в отличие от вас! – Парировал я.