За разговорами о собаках мы заходим в здание станции и заскакиваем в вагон, благо поезда от нас идут один за другим. Пассажиры, спешащие на работу, растворяются в своих телефонах. Надя одна из немногих, кто смотрит в окно до самой конечной – вокзала Waterloo. Оттуда мы пешком по мосту через мрачную Темзу добираемся до Трафальгарской площади, где стоит Национальная галерея.

Очередь из туристов поворачивает за здание музея, но мы с моим пропуском с другого крыльца проникаем в тепло. Вот здесь я всегда отогреваюсь, а когда рассказываю про картины, мне даже становится жарко.

Лондонская Национальная галерея – сокровищница мировых шедевров, и только самые крутые из англичан выставляются в этом здании: Констебль, Тернер, и, конечно же, Томас Гейнсборо. Сегодня заявлена любимая многими тема: портреты. Люди с интересом вглядываются то в один, то в другой холст, и лишь Надя на задней линии слушателей всю экскурсию кидает на меня вопросительные взгляды. «Да не забыла я про твой дом!» – шепчу подруге, пока наша группа передвигается в зал английской живописи.

– Это последняя картина в сегодняшнем списке, и посмотрите, как хороша! «Утренняя прогулка», безусловно, метафорическое название. Пара в самом начале совместного жизненного пути. Перед нами свадебный портрет мистера и миссис Халлет в полный рост. Вы заметили, какую огромную шляпу надела невеста? Такие ввела в моду герцогиня Девонширская.

Услышав это имя, многие в группе кивают, кто-то вспоминает вслух Киру Найтли и ее героиню из фильма «Герцогиня» – богатую, но несчастную аристократку. Надя на этих словах оживает, но по моей улыбке понимает, что упомянутые люди тут ни при чем.

– Томасу Гейнсборо заказали портрет герцогини Девонширской в полный рост. Судьба у той картины оказалась страдальческая, как и у самой модели. Сначала портрет загадочным образом пропал из фамильного замка в графстве Девоншир. А когда спустя годы он объявился среди предметов наследства одной школьной директрисы, то оказался обрезанным до размера три четверти. Только наряд Элизабет Халлет, – снова указываю я на изображение молодоженов, – позволяет нам представить, как выглядело платье герцогини на первозданном портрете. Судя по всему, холст обрезали, чтобы втиснуть его в ограниченное пространство над камином в маленькой викторианской гостиной. Оттуда картина попала на торги в «Кристис». На аукционе за рекордную сумму в десять тысяч фунтов шедевр выкупила частная галерея с Бонд-стрит. И вот однажды ночью его украли…

Мне приходится сделать театральную паузу, и вся группа смотрит уже не на портрет, а на меня. Я давно заметила, что публика обожает такие истории, особенно под конец экскурсии, когда усталость берет свое. Слушатели снова – само внимание, а поклонница детективов Надя и вовсе готова ловить каждое мое слово.

– Кража дорогой картины – казалось бы, что может быть банальней: украли, перепродали… Но преступник Адам Ворт был не так прост. Американец, он приехал в Англию с коварным планом развернуть здесь самую современную на тот момент криминальную сеть. На ворованные деньги Ворт купил большую виллу «Вестерн Лодж» в Клэпхэме, за высоким забором которой обдумывал свои коварные махинации. Украденную картину Адам Ворт рассчитывал обменять на свободу своего брата, которого арестовала полиция. По примеру Ворта преступники стали использовать дорогие предметы искусства как орудие шантажа. Портрет герцогини вернулся на свое родное место в Девоншир, в замок Чатсворт, только в тысяча девятьсот девяносто четвертом году. А что же до Адама Ворта, то его образ тоже был увековечен, только не на холсте, а в нашем сознании. Полиция не могла подступиться к этому вору и разгадать его гениальные криминальные схемы. Это был смелый и очень умный преступник. Именно с него писатель Конан Дойль скопировал своего главного коварного персонажа, вы и сами догадаетесь какого.