На земле в том месте, где некогда обнаружили красный гроб, лежал большой камень, должный сдерживать духов. Взглянув на него, Мо Жань рассмеялся.

– И какая польза от этого валуна? Сразу видна рука любителя. Давайте уберем его.

– Господин, который его сюда положил, сказал, что камень подавляет могильное зло, – торопливо пояснила урожденная Яо. – Пока он лежит, злой дух из гроба не сможет вырваться наружу.

Мо Жань изобразил вежливую улыбку.

– Да, мастерство этого человека поражает.

Ненадолго задумавшись, женщина выпалила:

– Отодвинем, отодвинем его!

– Нет необходимости, – бесстрастно произнес Чу Ваньнин.

Он поднял руку. На кончиках его пальцев вспыхнуло золотистое сияние, и в его ладони, повинуясь призыву, послушно возникла Тяньвэнь. Один взмах лозой – и камень в мгновение ока разлетелся на куски! С равнодушным лицом подойдя ближе, Чу Ваньнин встал посреди осколков и, подняв кверху ладонь, приказным тоном проговорил:

– Чего прячешься? А ну, вылезай!

Из-под земли послышался странный звук, напоминающий хихиканье. Внезапно сквозь слой почвы, разбрасывая комья глины и поднимая тучу пыли, наружу пробился массивный гроб высотой в двенадцать чи.

– До чего вредоносная ци исходит от этого гроба! – испуганно воскликнул Ши Мэй.

– Все назад, – велел Чу Ваньнин.

Взмахнув рукой, он что было силы хлестнул ивовой лозой по наглухо закрытому гробу. Во все стороны брызнули золотистые искры, и в наступившей на краткое мгновение тишине крышка гроба с грохотом растрескалась на части, и изнутри повалил густой дым. Когда он рассеялся, стало видно, что в гробу лежал полностью обнаженный мужчина с прямым носом и изящными чертами лица. Если бы не кожа белее бумаги, его было бы не отличить от спящего.

Скользнув взглядом по его причинному месту, Мо Жань прикрыл глаза ладонью и воскликнул:

– Ой-ой, даже исподнего не надел, бесстыдник!

Ши Мэй с Чу Ваньнином предпочли промолчать.

– Муж мой! – в испуге вскричала урожденная Яо.

Она бросилась было вперед, чтобы припасть к гробу, но Чу Ваньнин преградил ей путь.

– Это ваш покойный муж? – спросил он, удивленно вскинув брови.

– Да, это он, мой супруг! – На лице женщины отразилась смесь печали и испуга. – Но как он сюда попал? Мы же похоронили его на родовом кладбище, и его тело было завернуто в саван. Так почему же…

Оборвав фразу на полуслове, урожденная Яо зарыдала и, охваченная горем, провыла:

– Как же так? Ужасно, это… это ужасно! Муж мой… Муж мой!

– Прошу, младшая госпожа Чэнь, умерьте свою печаль, – со вздохом сказал ей Ши Мэй.

Чу Ваньнин же с Мо Жанем не обращали на плачущую женщину никакого внимания. Первый совсем не умел утешать, а у второго начисто отсутствовала способность к сочувствию, поэтому сейчас эти двое внимательно изучали лежащий в гробу труп.

Так как в прошлом Мо Жань уже пережил все эти события и прекрасно знал, что будет дальше, ему нужно было сделать вид, будто он сталкивается с этой ситуацией впервые.

– Учитель, с этим трупом что-то не так, – произнес он, задумчиво потерев подбородок.

– Я знаю, – ответил Чу Ваньнин.

У Мо Жаня была заготовлена длинная речь, состоявшая из фраз самого Чу Ваньнина, который когда-то уже изложил им с Ши Мэем свои соображения по поводу этого покойника. Сейчас Мо Жань надеялся повторить их и поразить Чу Ваньнина глубиной своего мышления, а этот гусь небрежно бросил свое «я знаю» и обрубил на корню его замысел.

Разве труд наставника не заключается в том, чтобы терпеливо стараться заинтересовать ученика, побуждать его высказывать свои мысли, поощряя похвалой и наградами?

Мо Жань не собирался сдаваться. Сделав вид, что не расслышал это «я знаю», он продолжил рассуждать вслух: