– Что вы имеете в виду?

– А если я боюсь, что за дверью будет хуже?

Врач замолчал. Потом сказал:

– Мы поможем вам.

Она улыбнулась. Очень тихо. Почти грустно.

– Вы не можете помочь тем, кто не хочет выходить из себя.

Иногда, когда ночь становилась особенно долгой, кролик возвращался, часы в его лапах не тикали, только висели, как пустые глазницы.

– Пора, – говорил он.

– Я знаю, – отвечала она и начинала искать опять выход.

***

Его звали Максим. Он был самым спокойным из всех пациентов клиники «Санкт-Элис». Казалось, ему было легко и он принимал свою судьбу, но на самом деле, просто он ничего не мог изменить, а когда ты знаешь заранее, чем всё закончится – гнев становится бессмысленным.

Он не говорил, часто просто кивал, даже если никто ничего не спрашивал. Больше всего выделялся его взгляд. Глаза у него были темные, почти чёрные, будто в них отражается не свет, а тень. Он смотрел так, будто уже видел собеседника в другом возрасте, в другой жизни. Иногда казалось, что он знает, что тот скажешь, до того, как сам об этом подумает, возможно, так и было, потому что Максим жил в обратном времени.

Он помнил, как его хоронят, как родители стоят у могилы, сжав руки, как подруга бросает цветок в яму и шепчет: «Прости». Он запомнил этот день очень хорошо. Погода была пасмурной, но он чувствовал, как капли дождя падают ему прямо в сердце. Только вот… он ещё не умер, и он ещё не встретил женщину, которую полюбит. Её звали Алина. Он знал её лицо, голос, запах, как она будет плакать, когда они увидятся в последний раз. Но он не знал, где она сейчас. Думал, стоит ли начинать отношения.

Он видел старость ребёнка, которого ещё не родили: девочка, с его глазами. Она сидела на лавочке, с книгой в руках, и рассказывала кому-то историю о человеке по имени Максим – отца, которого она никогда не знала, но всегда любила. Но этого ребёнка ещё не существовало, а, значит, он ещё не стал отцом, и, возможно, уже не станет.

Каждый день для него был повторением будущего. Он просыпался, зная, кто умрёт завтра, кто уволится с работы через месяц, кто предаст его через год. Он знал, что через неделю его бросят, но ещё не начал встречаться с девушкой.

Время для него текло вспять. Он входил в каждое мгновение уже с его результатом. Он делал шаг – и знал, куда он приведёт. Он целовал кого-то – и знал, что однажды перестанет, он не мог забыть: только вперёд и только назад.

«Я не предсказываю. Я вспоминаю. Просто моё прошлое – ваше будущее», – говорил он врачу, который не слышал его, потому что врачи не слушали тех, кто говорит о вещах, которых не может быть.

Он часто записывал свои мысли в старую тетрадь, исписанную в обратном порядке. Последняя страница – начало. Первая – конец. Он знал, что умрёт молодым, узнал об этом давно, может быть, в четырнадцать лет. Тогда он первый раз увидел собственные похороны, с тех пор каждый день был попыткой понять: почему? Почему он помнит то, чего ещё не случилось? Почему он живёт в мире, где все другие считают себя свободными? Почему он не может просто начать?

Он писал: «Зачем мне жить, если я уже знаю, как умру? Зачем начинать, если знаю, как закончится?».

Но продолжал жить, потому что не мог иначе.

Один раз он попробовал рассказать о своих видениях. Рассказал матери, что она заболеет через три дня, она не поверила. Через три дня заболела. Лихорадка. Больница. Страх в её глазах. Она смотрела на сына как на проклятие.

Он сказал другу, что тот потеряет работу, друг обозвал его идиотом – на следующей неделе его уволили. После этого Максим перестал говорить. Он понял: люди не хотят знать правду, если она приходит слишком рано.