– Книги, книги, книги!

Ибо, друзья мои, увидел, как Робинзон Крузо, и как Ной Землю Обетованную, с надписью, однако, на входе:

– Село Горю-Хи-Но.

И ахнул, как Робинзон, что жертвоприношение еще зивых Хомиков, – а ишшо:

– Сусе-ствует-т.

Почему приносится в жертву Человек? Главным образом не потому, что он такой умный, а потому, что оказалось – как никому не казалось – Он и есть:

– Посылка жизни вечной.

Т. к. Книга Жизни есть, – а читать ее, кроме Человека – больше некому.

Следовательно, нет Иво – нет и КНИГИ.

И вот именно этому радостно ужаснулся А. С. Пушкин, когда его стряпуха – как была и у Сэлинджера – нашла на этом почти необитаемом острове своего же – предков Пушкина – чердака еще остававшуюся часть той Земли, которую сумел вывезти Ной сюды-твою. Ибо:

– Уже знал, что первая часть этой карты существования Древнего Мира – у него уже есть и это он:

– Сам.

Ибо это не только слова, слова, слова, что без Прошлого – уже больше не будет ничего, – а именно:

– Святая Правда.

И написал он своё посвящение этому древнему миру, которое потом было названо достаточно популярно:

– Воображаемый Разговор с Александром 1.

И тут можно сколько угодно биться головой об пол или о стену, а толку не будет никакого, Мир Прошлого не заиграет красками Жизни, как это бывает у Стивена Кинга, что найден был шифр перехода в прошлое, и они двинулись туда.

Но в том-то и дело, что двинуться Туда можно только, как и написано:

– Всех душой, всем сердцем и всем разумением своим.

Почему существует в Евангелии такое устрашающее предупреждение? Что можно подумать:

– Ни направо, ни налево, ни прямо – пути нет!

И так и написали на этой древней папке:

– Лирика.

И вот я, еще не зная всех этим умилительных подробностей поперся с этой – вряд ли Черной, а, скорее, наоборот, Белой-белой, как чистый-чистый снег:

– Магией в журнал, назвавшийся кузовом Литературы.

И.

И ничего особливого, только один раз и то только зам упал на колени с жалостливым воплем:

– Не нада-а!

Ибо я как раз попросил разрешения ее тут же показать.

Конечно, здесь это называется:

– Улица Кой Кого, – колбаса здесь Любительская очень вкусная, и в какой день не прикукарекай:

– Два двадцать, без тревожных изменений, как этот, тоже вечно неизменный, – но – утверждаю:

– Только один из миров.

Главный Лазарь, намедни едва выбравшийся из той смертоносной пещеры, откуда и возвращались, как он поведал:

– Только не более 15-ти процентов – и то всегда одни и те же – личного состава роты ли, батальона ли, и так далее, что бывает даже и без:

– Ли, – рассказал очень умно, что:

– Я сам всё, что есть и прочитаю.

Дело в том, что во всех уже, как в заколдованном городе, в который попал как-то в кино один из – старший из Болдуинов, беспрецедентно отчисленный Б. Парамоновым из числа гонщиков формулы:

– Номер Один, – так как намного больше похож на Всех, и не только своих братьев.

Во всех уже журналах были только те, кто ни за какие умственные коврижки, – как-то:

– Великая теорема Ферма и ее – здесь же приложенное литературное доказательство, – абсолютно не верил в существование Земли Обетованной. – Что значит, КНИГИ, – как реальности реальной.

Рассматривалось и вообще, и в частности – только Содержание и именно:

– Не Эссе, – а текст должен пониматься – научный текст, чтобы иметь право не только казаться, но и быть – это всегда:

– Статья.

Вот и попробуй тут сразиться, как Риман с Гауссом. А чтобы:

– Да езжай ты, дурилка картонная, в Рассею времен Николая Ивановича Лобачевского – он тя примет с распростертыми объятиями, ибо и его самого с таким же точно предложением, как пришел я: