В нем остались ночевать две или три дорожные проститутки со своим маркетологом и, скорее всего, русские, ибо я так боялся к ним подходить, чтобы подсмотреть, что они делают в свободное от основной работы время, что не надеялся увидеть ничего нового, кроме одного у них желания:

– Как можно скорее отделаться от меня.

Но так хотелось им сказать:

– Любить надо, чтобы так часто трахаться, а не воображать себя сновальщицами или ткачихами на фабрике троллей, которым безразлично всё, кроме:

– Перевыполнения плана хоть на сто пять процентов, но – обязательно!

Лучше, конечно, на двести, но далеко не всем это разрешается.

Я уже хотел бежать им на помощь, но как раз подъехала шикарная тачка и высокий, но не блондин, а обычный хомо сапиенс и вообще только в тапочках на скорую ногу попросил их спасти.

– От чего, сэр? – спросил я вежливо, хотя и видел: передвижной караван-сарай уже горел так, что перекрыл выход отступающим людям.

– Выпить хочется, а денег нет, – весело, но негромко ответила одна девица с такими шикарными блондинистыми волосами за спиной, что ясно:

– Пришитые только на время прогулки.

Когда они вышли все, кроме одной и три шланга предложили им свои услуги, как автоматические, но ручные змеи, что я забеспокоился:

– Бензина на всех может не хватить – надо было предлагать солярку, так как всё равно ничего из этого они еще ни разу не пробовали.

И спросил на всякий случай:

– Вам сколько?

– Три по триста умноженное на сто, – ответил, даже не заикнувшись парень. И ясно, не только от испуга – думал, американская шутка такая и бывает:

– Спрашиваем много, а дают еще в сто раз больше.

Я, конечно, побежал к сараю спасти тех троих, а эти было ясно и так справятся, ибо не только не загорелись от поглощенного ими бензина, но даже и не выплюнули его, когда поехали дальше.

Решил:

– Это только мне кажется.

Попытался открыть заднюю дверь – нет!

– У вас кто-то на ней сидит?! – спросил громко, чтобы обратили на эту дверь внимание.

Нет, пришлось лезть под машину, так как огонь начал лизать ей уже и пузо.

К счастью удалось уговорить их понять, что есть спасательный люк и он еще свободен.

Я им рассказал, что существует такая же, как они конкурирующая организация и совпадает, кажется, даже по количеству членов с ними.

Они оказались настолько благодарны, что согласились предложить мне сотрудничество на равной основе.

Боясь не попасть в тон, их долго – видимо – готовившимся размышлениям по поводу оставшихся еще дней жизни:

– Промолчал, что не стремлюсь к обществу до конца жизни, а только так, чтобы:

– Скрыться подальше с глаз правоохранительных органов, – улыбнулась одна, напомнившая мне кого-то.

Ибо вспомнить всё, вероятно, тоже можно, но не сразу, а только по частям.

– Почему загорелась наша машина – не знаешь? – спросил парень, ибо мы ехали, а на чем, если не на моей, которую я чуть не забыл, что купил недавно в кредит у бензоколонки, на которой работал, не спрашивая ее, и до ревизии не отвечая.

Я выразительно посмотрел на небо, но они не поверили, потому что сказали:

– Секс у нас практикуется, практически, бесплатно, так только туда-сюда:

– Яичница с ветчиной, картофель фри, пиво, – остальное:

– Фокусы! – не поверил я, что это правда.

Но они именно этим занимались, не боясь, как Гудини неожиданного дружеского удара в живот.

Я рассказал им, что только что были еще трое в такой же, как они комбинации:

– И. Ужаснулся, в такой ли точно – не знаю-ю! – Так бывает, если это было по моим замечаниям не более получаса назад?

И хорошо, что знал о существовании Данте и его Передержки в Аду, Раю, Чистилище и им подобных промежутками в виде видимого Эмпирея, что значит: